В детстве, по словам моих учителей, я только и делала, что подводила Родину. Писала крамольные
сочинения, где ссылалась не на классиков, а на маму с папой. На выпускном экзамене в музыкальной школе я оттарабанила Глиэра
в другой тональности, нагло досочинила финал и завершила изящным джазовым аккордом. На пионерском приветствии к какому-то
съезду, когда я читала что-то проникновенно- патриотическое, с меня сползла форменная юбка из костюмерной Дворца пионеров,
обернутая вокруг меня дважды по причине большого размера. На конкурсе бальных танцев я побила своего партнера (прости, Гарик,
прости!!!) за то, что он наступил на мою новую бальную туфельку. Я мотала длинной челкой и переводила без словаря песни
Битлов. Вместо книги Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир". А когда я стала достаточно опытным толмачом, когда я в
очередной раз выехала в Великобританию на очень серьезную встречу, и там был званый обед, где рассаживали по протоколу, член
Британского парламента, лорд, сидящий рядом со мной, вдруг шкодливо потрогал меня за коленку. И я стала дико хохотать. Я
хохотала, укладывая голову на стол, хватаясь за живот, я хохотала как последний раз в жизни, в очередной раз разочаровав
Родину.
И когда я все это описала в своих рассказах, редактор Одесского юмористического журнала "Фонтан" Валерий Хаит, секунду
поразмыслив, констатировал: - Ты, - сказал Хаит, - наша пациентка.
Там, в "Фонтане", я и лечусь уж который год.
Мое высшее достижение в жизни - это моя семья. Я не перестаю удивляться, как получилось, что у меня, такой легкомысленной
тетки, мог получиться такой серьезный сдержанный сын - военный переводчик. И дочка - тоже неплохая девочка. Ей всего восемь
лет. Когда она читает стихи Милы Улановой, стихи и сказки Наташи Хаткиной, она говорит, что у нее в горлышке и глазках
щекочется счастье. Но лучший человек нашей семьи - это наша собака Чак. Благороден, великодушен, предан, красив. Он у нас
вожак стаи. В стае - мама, папа, дети, кот ворюга по имени "Саид-зачем-ты-убил-моих-людей" и попугай по имени Птичка.
Вот так вот…
В детстве, по словам моих учителей, я только и делала, что подводила Родину. Писала крамольные
сочинения, где ссылалась не на классиков, а на маму с папой. На выпускном экзамене в музыкальной школе я оттарабанила Глиэра
в другой тональности, нагло досочинила финал и завершила изящным джазовым аккордом. На пионерском приветствии к какому-то
съезду, когда я читала что-то проникновенно- патриотическое, с меня сползла форменная юбка из костюмерной Дворца пионеров,
обернутая вокруг меня дважды по причине большого размера. На конкурсе бальных танцев я побила своего партнера (прости, Гарик,
прости!!!) за то, что он наступил на мою новую бальную туфельку. Я мотала длинной челкой и переводила без словаря песни
Битлов. Вместо книги Джона Рида "Десять дней, которые потрясли мир". А когда я стала достаточно опытным толмачом, когда я в
очередной раз выехала в Великобританию на очень серьезную встречу, и там был званый обед, где рассаживали по протоколу, член
Британского парламента, лорд, сидящий рядом со мной, вдруг шкодливо потрогал меня за коленку. И я стала дико хохотать. Я
хохотала, укладывая голову на стол, хватаясь за живот, я хохотала как последний раз в жизни, в очередной раз разочаровав
Родину.