Папа принёс домой целых пять килограммов персиков.
      - Купил бы десять килограммов, - сказала мама, - мы ещё и варенье сварили бы, а так - только на еду.
      - Нельзя десять, - говорит папа. - Очень дорого, цены кусаются!
      В этот же вечер на еду у нас ушли все пять килограммов персиков. Когда мы ложились спать, от нас пахло персиками даже в форточку. Из-за этого душистого запаха мне ночью приснился волшебный сон.
      Будто мы пришли с папой на рынок, а там на прилавках, как собаки, цены сидят. Одна маленькая цена в 10 рублей язык показывает, а все остальные оскалились и зубами клацают.
      Средняя цена - в 50 рублей - тонко завывает и глазами блестит. А у самой большой цены на груди написано "300 рублей". Шерсть у неё всклокочена, клыки до земли свисают. Эта цена молча сидит, выжидает покупателя.
      А возле этих собачьих цен на прилавках разная вкуснота навалена. Персики там пушатся, яблоки румянятся, груши и дыни соком истекают.
      Выхватил я тогда из кармана рубль, который давно уже на мороженое берегу, и помахал им перед ценными мордами. Тут все цены как один завыли - и ко мне. Сильно их мой рубль разозлил. Я от цен как побегу, а они за мной! Целая стая! Я бежал-бежал, а потом свой рубль в какую-то конуру бросил.
      Собачьи цены со всего разбега в эту конуру заскочили и драться из-за рубля начали. В это время я дверку-то за ними и захлопнул. Оказались цены в ловушке.
      А мы с папой пошли по рынку вкусноту выбирать. Набрали всего-всего, а деньги на прилавок положили. Не много и не мало, а по справедливости.

Мороженое люблю, м-м-а-а-а... Всякое. Крем-брюле, сливочное и по двадцать восемь на палочке. Только раньше мне его не покупали. Из-за гланд.
      Зато теперь я знаю, как можно наесться мороженого до отвалу. Хотите, расскажу?
      Смотрим мы как-то с мамой телевизор, а там заграничные люди по улице ходят с плакатами и разными картинками. И кричат чего-то.
      - А чего они ходят? - спрашиваю я маму.
      - Это забастовка, - говорит мама. - Трудящиеся отстаивают свои права.
      - Как же они отстаивают, если они ходят? - спрашиваю я.
      - Не понимаешь? - спрашивает мама.
      - Не-а, - говорю.
      - Ну, это как демонстрация. Как на Первое мая, помнишь?
      Конечно, помню. Это здорово! Шары, цветы, палки с бумагой. И все идут в одну сторону.
      А тут мы с бабушкой пошли гулять. И снова случился какой-то праздник. Наверное, Первое мая. Снова все радостные, смеются.
      Я тоже смеяться стал. И сразу вспомнил, как мама про забастовку рассказывала. Запрыгал, бабушку за руку дергаю, кричу:
      - Ура! Забастовка! Ура!
      Бабушка почему-то очень сильно испугалась. Побледнела, по сторонам глядит и охает.
      - Ох-ох! - говорит. - Ох, тише. Дядя милиционер заберёт!
      А я радуюсь и снова кричу:
      - Забастовка! А-а-а!
      - Хочешь мороженого? - вдруг спрашивает бабушка.
      И покупает мне мороженое - крем-брюле в вафельном стаканчике!
      Ем. Вкусна-а-а! И пока ем - молчу.
      Теперь когда мы с бабушкой идём гулять и я вижу много-много людей, то сразу кричу:
      - Забастовка! А-а-а!
      И бабушка сразу покупает мне мороженое.
      - Кушай и молчи, - говорит она.
      Я ем и молчу. За мороженое я могу молчать сколько угодно.
      А гланды в горле уже совсем прошли.

В воскресенье утром мы завтракали на кухне. За окном было солнышко. Оно освещало стоявший на подоконнике целлофановый мешок с яйцами. Блестящий мешок пускал зайчиков, а яйца просвечивались почти насквозь и были удивительного цвета кофе с молоком.
      Когда мама и папа ушли по своим делам, я достал альбом, акварельные краски и решил нарисовать мешок с яйцами.
      "Это будет моим домашним заданием к уроку рисования", - подумал я.
      В понедельник я сдал рисунок учительнице, а во вторник моего папу вызвали в школу.
      - Ваш ребёнок очень странный! - сказала учительница папе.
      Папа удивился.
      - Что рисуют дети? - спросила учительница. - Они рисуют то, что их удивляет, восхищает. Должен ли ребёнок удивляться мешку с яйцами?!
      Папа удивлённо молчал.
      - Может быть, у вас дома редко бывают яйца? - спросила учительница и посмотрела на папу с подозрением.
      - Да нет, - смутился папа. - Мы вообще-то хорошо живём, ни в чём себе не отказываем.
      Мне стало очень жаль папу и, чтобы не расплакаться при учительнице, я вышел в коридор.
      А когда мы возвращались домой, папа сказал:
      - Знаешь что? У нас на работе в буфете иногда продают ананасы. Я завтра куплю тебе один и ты его нарисуешь. Хорошо?

[начало] [в пампасы] [продолжение]