Дверь едва не соскочила с петель - это Миша ворвался на террасу:
      - Мам, погляди, кого я нашёл! Это, наверное, кукушонок!!!
      Мама пошла вслед за Мишей, а я - за мамой. Мне не терпелось увидеть кукушонка!
      Миша вёл нас за террасу. На цементной плите, рядом с лопухом, проросшим сквозь трещину, лежал птенец. Полуголый, с бесформенным тельцем, с уродливой головёнкой на тонюсенькой шее, со слепыми глазами.
      Мама осторожно пересадила его на лист лопуха. Птенец дёргал головой, пытаясь её удержать, пробовал подняться на тонких, корявых, как берёзовые веточки, ножках.
      - Бедняга, свалился откуда-то, - мама близко рассматривала птенца. - Странно, как он здесь очутился, ему и упасть-то неоткуда. - Она посмотрела вверх. - А с чего ты взял, что это кукушонок?
      - С того! Кукушата - они же плохие, злые, потому что вываливают из гнезда других птенцов, а этот - видишь, какой некрасивый? И выражение лица у него злое.
      - Да где ты углядел злое выражение? Просто глазки ещё не открылись... Уж скорее он - тот, кого вывалил кукушонок...
      А вдруг правда его выпихнул из гнезда какой-нибудь бессовестный кукушонок?
      - Мы возьмём его домой, да? Пожалуйста, мама! Тебе ничего не надо будет делать! Я сама его буду кормить!
      - Выкормить птенца - нелёгкая работа. И неизвестно, будет ли он есть.
      - Но почему не будет?
      - Скорее всего, у него отшиблены внутренности. Или он так долго пролежал здесь, на холоде, без пищи, что у него уже нет сил жить... Боюсь, он не выживет.
      Нет, не может быть! Я не хотела в это верить!
      - Всё равно, давай хотя бы попробуем его выходить! Вдруг получится?..
      Птенчик лежал на нашей террасе-кухне возле печки. В настоящем гнёздышке. Миша пожертвовал свою вязаную шапку - он её недолюбливал за помпончики, а я - зелёную шерсть, из которой иногда что-нибудь вяжу. Я размотала клубок и кольцом сложила шерсть вокруг птенчика. Присела с ним рядом на корточки, и тут он как начал дрожать! Непрерывно мелко трясся всем своим нескладным тельцем. Я перепугалась - что, если он собрался умирать?
      - Это, наоборот, хороший признак! - сказала мама. - Обнадёживающий. Дрожь - защитная реакция организма. Он вовсе не умирать собрался - он согревается!
      И мама тут же поставила вариться яйцо. Потому что, по её словам, любому птенчику можно давать варёный желток.
      - А ты поищи насекомых, - сказала она мне.
      Обычно о стёкла террасы бьются мухи, в густой тени у забора ноют комары, на улице полно бабочек и мотыльков, в поле - кузнечиков. Но сейчас, в холодную мокрую погоду, их всех как не бывало. Ни мух, ни бабочек, ни кузнечиков. Даже комары попрятались.
      - Гусеницы тоже пойдут, - подсказала мама. - Ищи в скрученных листьях!
      Я принялась обыскивать куст чёрной смородины. Рукава моментально стали мокрыми, джинсы выше колен - тоже. Вот скрученный лист! Разворачиваю - а там лишь густая и липкая белая паутина, и никаких следов гусеницы. Разворачиваю второй, третий - та же история. Наконец в одном обнаружилась желтоватая гусеница. Я её в кулак - и к террасе! А в калитку как раз Наташа заходит.
      - У нас птенчик! Настоящий!
      - Откуда?
      - Миша нашёл. Пойдём, посмотришь, как мы его будем кормить!
      Птенчик стал как будто пушистее, и шея уже не казалась безобразно тонкой. Вот он закачался, словно готовясь совершить прыжок, поднял голову и издал тонкое отчётливое "пик"! У меня от этого пика сделалось горячо где-то внутри, в животе...
      Мама пыталась его покормить. Кусочком желтка трогала клювик то спереди, то сбоку. Но птенчик только покачивался от этих прикосновений.
      - Ну раскрой клювик, ну пожалуйста! - упрашивала Наташа.
      - Что ж ты, уже позабыл, как только что пикал?! - взывала я.
      Мама взяла у меня гусеницу и двумя пальцами с боков открыла клювик. Вот гусеница уже в клюве... но птенчик тряхнул головой, и она упала в шерсть. Однако мама не отступала - отыскала в шерсти гусеницу и снова примеривалась раскрыть клювик. Тут птенчик вдруг сам запрокинул головку и широко распахнул клюв, оказавшийся внутри светло-жёлтым. Мама быстро сунула в клюв гусеницу, и птенчик, дёрнув несколько раз головой, заглотил её. Видно было, как она скользнула по горлышку.
      Мы с Наташей на радостях заплясали!
      До самого обеда мы собирали гусениц. Дважды обшарили кусты красной и чёрной смородины. А ещё мама дала задание - нарвать побольше травы и положить сушиться на тёплую печку, чтобы сделать птенчику подстилку и почаще её менять.
      Но чей же это птенец? Какой птицы?
      У нас есть большая книга фотографий "Песня о лесе". Фотографии пронумерованы, а в конце, в оглавлении, можно прочитать, что, скажем, номер восемь - это косуля, а номер четырнадцать - медведь. Есть там и птицы и, главное, птенцы. Мы с Наташей и Мишей внимательно разглядывали фотографии птенцов, кучкой сидящих в гнезде или дружно разевающих клювы. Нет ли среди них похожих на нашего?
      - Смотрите, эти точно как наш! - показал Миша. - Только они с глазами.
      Действительно, три птенца - той же раскраски, что и наш. И разинутые клювы такие же светло-жёлтые и яркие, как лампочки. На краю гнезда сидит небольшая серая птичка. "Пеночка-пересмешка", - прочитали мы в оглавлении.
      - А вот ещё такие же птенцы, - сказала Наташа, перевернув несколько страниц.
      Да, эти четверо тоже похожей раскраски. Рядом на ветке - птица пёстренькая, вся в жёлтую рябинку. Наверное, потому она и называется "дрозд-рябинник" - так значилось в оглавлении.
      И птенцы славки садовой тоже похожи на нашего...
      До конца дня птенчик ещё несколько раз открывал клювик. Иногда маме удавалось поглубже засунуть гусеницу или кусочек яйца и птенчик их заглатывал. Но чаще встряхивал головой и корм выпадал из клюва.
      Да, выкормить птенца - нелёгкая работа...
      На ночь гнёздышко оставили в нашей с Мишей комнате, на письменном столе.
      Утром, едва проснувшись, я первым делом бросилась к птенцу. Как он там? Жив ли?.. Смотрю - а он сидит с раскрытым клювом! Я опрометью бросилась на кухню, где в пиалке под крышкой лежал варёный желток. Отщипнула кусок - и обратно! А птенец уже закрыл клюв, вот досада. Но стоило мне тронуть клюв пальцем, как он снова задрал голову и распахнул клюв. Я поспешно ткнула туда желток, и птенчик мигом его проглотил! Так бойко, ловко - не то что вчера. И через полминуты снова разинул клюв.
      Скорей! Одеваться! На охоту за кормом!
      В тот день мы с Наташей, обдирая локти и колени, под дождём облазили все яблони, вишни и сливы, - выискивали скрученные листья. Гусеницы изредка попадались. На яблонях - зелёные и толстые, на сливах и вишнях - черноватые, тонкие и вертлявые. Но гусениц было мало, и некоторые уже затвердели - окуклились. А птенчик то и дело разевал клюв.
      Все наши соседи и знакомые знали про птенчика. И жаждали принять участие в его выкармливании. Каждые десять минут кто-то заходил на террасу и что-нибудь предлагал.
      Наташа: Я на себе комара прихлопнула! Тётя Вера, возьмите!
      Миша: Санёк нашёл ночную бабочку на двери сарая, но не может её достать. Птенчик будет есть ночную бабочку?
      Ваня: У нас в огороде слизняки весь салат сожрали! Давайте их скормим вашему птенчику!
      Я: Под крыльцом зелёная муха! Только она дохлая. Можно её дать птенчику как сухой корм?
      Наташа: А если дождевых червей ему давать? Их ведь можно накопать на грядках сколько угодно!
      Димон: В канаве пиявка извивается. Разрежьте её на куски и дайте своему птенцу!
      Санёк битый час проторчал за домом, где Наташа прихлопнула комара, - надеялся, что на него тоже сядет комар. Мы с Наташей наковыряли в грядках дождевых червей и собрали их в баночку. Тата с Настей поймали двух чёрных жуков и паука в придачу и принесли всё это богатство в спичечном коробке.
      - Не годится, - говорю, - жуки жёсткие.
      - А паук? Он мягкий, - сказала Настя.
      - Но он не насекомое. Он, кажется, членистоногое.
      - Ну и что?
      - А то! В "Энциклопедии животных и птиц" написано, что птицы питаются насекомыми, а про членистоногих ничего не написано. Вдруг паук совьёт в животе у птенчика паутину? И сам примется ловить насекомых, которых мы даём птенчику?..
      Миша раздобыл маленькую коричневую ящерицу. Долго её выслеживал и наконец изловил под мостиком. Это оказалось нетрудно - ящерицы в прохладную погоду заторможенные, вялые. Миша посадил ящерицу в таз и принёс на кухню. А мама как раз ушла к соседке. Ящерица в тепле ожила и зашныряла по тазу.
      - Ты что, птенчику нельзя ящерицу.
      - Но червяков-то ему дают. Ящерица похожа на червяка - так же извивается!
      Я взялась было толковать Мише, что червяк - это червяк, а ящерица - это пресмыкающееся, но тут вернулась мама. И подтвердила, что птенцов ящерицами не кормят.
      Миша вынес таз на крыльцо и хотел выпустить ящерицу. А у неё вдруг отвалился хвост. Ящерица отбежала от него и замерла, а хвост как начал извиваться! Миша вытащил бесхвостую ящерицу из таза, и она шустро шмыгнула в щель между домом и цементной дорожкой. А хвост остался в тазу. Тата с Настей, и Димон, и Санёк - все сбежались поглазеть на хвост. Надо же, какой самостоятельный, - ему и дела нет, что его хозяйка давно сидит под домом! Знай себе извивается, будто он тут самый главный.
      Птенчик уже не казался таким заморенным, он опушился и пикал уверенно и требовательно. Дескать, пошевеливайтесь, кормите меня, я собираюсь вырасти и полететь, а вы как думали!
      На следующее утро подхожу к нему - он какой-то другой, я его даже не узнала. А потом поняла - у него открылись глазки! Большие, круглые, чёрные. Когда я наклонилась к нему, он растопырил крылья и зашипел. Наверное, принял меня за хищника и хотел напугать...
      Как быстро он сегодня заглатывал кусочки желтка, и червяков, и гусениц, которых Наташа наловила на своём участке! Подходишь к нему - он с шипением раскрывает крылья, либо задирает голову и распахивает клюв. И всякий раз надо в этот клюв что-то положить. А дождь всё моросил, насекомые не показывались...
      Гляжу - на стволе вишни большой комар. Тата называет таких малярийными. Я примеривалась сцапать его за крыло, но он взлетел вверх. Поднимаю голову - и вижу на самой высокой ветке небольшую буровато-серую птичку, гладкую, с блестящими чёрными глазками. Где-то совсем недавно я видела похожую... Ну конечно же, в книжке "Песня о лесе"! Это пеночка!
      Значит, поблизости её гнездо? Из которого и вывалился наш птенец!
      Мама, узнав про пеночку, вышла на улицу и всматривалась вверх, под крышу, - где же может быть гнездо?
      - Вон оно!
      С неширокой балки, чуть выступающей под самой крышей, свисала соломинка.
      - Больше ему негде быть, - решила мама. - Вот бы взглянуть...
      Мы приставили к стене нашу самую длинную лестницу. Мама забралась на предпоследнюю ступеньку, но дотянулась лишь до крыши террасы. Балка с соломинкой находилась выше - под крышей дома.
      - Может, попросить у Николая раскладную лестницу? - сказал Миша.
      У соседа Николая лестница переламывается посерёдке и ставится буквой "Л". Но можно её распрямить - тогда она делается длиннющая, точно пожарная.
      - Да, пожалуй, - сказала мама. - По такой лестнице я доберусь до самой крыши. И смогу посадить птенца в гнездо.
      Что?! Отнять у нас птенца?! Которому мы три дня собирали гусениц под дождём?!
      - Зачем его сажать в гнездо?!
      - Не отдадим, не отдадим!
      - Он уже один раз упал оттуда!
      - Мы сами его выкормим!
      - Увидим, как он превратится во взрослую птичку...
      - Всё! Всё! - мама подняла руки, как будто сдавалась. Но на самом деле сдаваться и не думала. - Птенец не игрушка. Он живое существо. Предназначенное к тому, чтобы жить на воле. Вы хотите лишить его этой вольной жизни?
      - Мы его выпустим, потом...
      - Только пусть он у нас вырастет!
      - А кто же научит его летать и добывать себе корм? Летать ещё куда ни шло, как-нибудь научится, но кормиться… Знаете ли вы, что уже больших, лётных птенцов родители продолжают кормить? Вот улетит он от нас - а прокормить себя не сможет!
      - А... - начал было Миша, но мама не дала ему договорить.
      - Одно доброе дело мы сделали - спасли его от гибели. Теперь надо сделать и второе - вернуть его в родную среду! Пока он не стал для мамы-пеночки чужим.
      И отправилась к соседу за лестницей.
      И вот, держа птенчика на листе лопуха, мама взбирается по выгибающейся, скрежещущей лестнице. Оставалась последняя надежда:
      - Мам, а вдруг там, в гнезде, кукушонок? Вдруг это он выкинул нашего птенчика? И снова его выкинет?
      Но мама уже добралась до балки и заглянула под шифер:
      - Никакого кукушонка здесь нет, только два таких же птенца, как наш... Крылья распушили и шипят.
      Медленно и осторожно она поднесла птенчика к балке...
      Без птенца сразу стало пусто. Не надо было ни искать под дождём гусениц, ни обшаривать стены сарая в надежде наткнуться на мотылька, ни копать в огороде червяков. Мы с Мишей заскучали. Вместе с нами заскучала и Наташа. Мишу вскоре позвал Ваня, и они укатили на велосипедах. А мы с Наташей решили проверить - прилетает ли пеночка к гнезду? Притаились за выступом террасы и ждали. Пеночки долго не было. Вдруг откуда ни возьмись - сидит на вишне! Клюв набит битком - во все стороны торчат крылышки и лапки, сбоку высунулся мотылёк. Пеночка порхнула под крышу. Десяти секунд не прошло, смотрим - опять сидит на вишне, уже с пустым клювом. Миг - и её нет...
      Прошло, наверное, недели две. Дело было под вечер. Мы с Мишей околачивались на террасе. Вдруг мама просунула голову в дверь:
      - Идите скорей!
      ...На балке под крышей сидели три одинаковые пеночки! А четвёртая - пеночка-мама - пиканьем подзывала их с вишни. Вот один птенец, треща крылышками, в мгновение ока перепорхнул на вишню. А следом и двое других. Интересно, который из них наш?
      До конца лета мы замечали подросших птенцов на участке - то на яблонях, то на грядках. Они уже летали по-взрослому, но всё разевали клювы, и пеночка-мама продолжала их кормить.
      Что ни говори, вырастить птенцов - нелёгкая работа!

[в пампасы]