Петечка Осликов был мальчик очень застенчивый. Вот, например, когда в дом приходили гости, он ни за что не выходил из своей комнаты. "А вдруг они меня увидят?" - думал Петечка и содрогался от ужаса.
      Гости рассказывали смешные истории, смеялись. А Петечка сидел в своей комнате и думал: "Я тоже могу очень смешно рассказывать. А вы там все, наверное, думаете, что только взрослые могут, да? А вот и нет. Ха-ха". И Петечка вспоминал такие истории, что сам начинал хихикать. Или даже сочинял. Если бы эти истории услышали папа с мамой, они бы точно хохотали, держась за животики. Вместе со своими гостями.
      - Петечка! - смеясь, звала мама. - Иди к нам чай с тортом пить!
      - Спасибо, - вежливо отвечал Петечка, - я не голоден.
      Мама с папой только вздыхали.
      - Захочешь - присоединяйся! - добавлял папа не по-настоящему бодрым голосом.
      - Ага, - отвечал Петечка из своей комнаты.
      И все прекрасно знали, что выйдет он оттуда только когда гости станут расходиться. Но зато очень вежливо попрощается.
      Иногда гости танцевали. Петечка тоже любил танцевать. Конечно, когда его никто не видит. Поэтому если из-за двери слышалась музыка, Петечка иногда тоже танцевал в своей комнате так, как будто он звезда какого-нибудь шоу. Только очень тихо, чтобы никто не узнал. Потому что если бы пришлось танцевать при чужих (Петечка точно знал это), мигом выяснилось бы, что никакая он не звезда и вместо танца какая-то ерунда выходит.
      - Наш мальчик удивительно пластичный, - говорила папе мама.
      При маме Петечка иногда не стеснялся.
      - Ему надо заниматься спортом, - отвечал папа.
      Вот тут Петечка никогда не стеснялся. Он уже однажды ходил полгода на айкидо. То есть не совсем на айкидо, потому что он тогда был маленький, а на физическую подготовку. Там надо было бегать, прыгать и лазать по канату. А ближе к концу занятия - даже кувыркаться и ещё играть в очень смешную игру, когда один бежит на руках, а второй держит его в это время за ноги. Эту часть занятия Петечка любил больше всего. Преподаватель говорил, что Петечка очень гибкий, сильный и выносливый.
      А потом Петечка как-то заболел и пропустил две недели занятий. Потом он выздоровел и опять заболел. Потом снова. Мама с папой поогорчались, сказали, что это какой-то "круговорот соплей в природе" и ещё что-то про адаптацию в коллективе, и решили подождать, пока Петечка пойдёт в первый класс. Но в первом классе оказалась очень большая нагрузка, и мама с папой решили подождать ещё годик, покуда Петечка не пойдёт во второй класс.
      Теперь Петечка учился во втором классе и занимался физической подготовкой уже два месяца. Мама, папа и сам Петечка очень надеялись, что он порадуется своим успехам и перестанет так стесняться.
      А то получалось одно сплошное недоразумение. В спортивном зале Петечка бегал, прыгал и кувыркался, а в школе втягивал голову в плечи и начинал бормотать так, что его никто не мог услышать.
      - Что ты сказал, Осликов? - спрашивала учительница.
      А Петечка думал, что сказал что-то не то и теперь учительница будет смеяться над ним перед всем классом. Поэтому он втягивал голову в плечи и больше уже ничего не говорил. Сколько его ни спрашивали. Сколько ни уговаривали.
      - Осликов, - просила иногда Мария Степановна, - будь так добр, сходи, пожалуйста, в двести четырнадцатый кабинет и попроси там кусочек мела.
      Петечка послушно поднимался с места и шёл в двести четырнадцатый кабинет, долго стоял перед дверью - набирался храбрости, потом стучал, заходил - и тут начиналась какая-то ерунда.
      - Да, Петя? Что ты хотел? - ласково спрашивала Илона Дмитриевна.
      Но Петечка молчал.
      Он молчал, а весь чужой класс смотрел прямо на него.
      - Илона Дмитриевна, - кричал наконец кто-то с задней парты, - он, наверное, за мелом пришёл!
      - Тебе мела? Ведь да, Петя? - снова спрашивала Илона Дмитриевна.
      Петечка чувствовал, что его мукам скоро придёт конец, и начинал кивать.
      - Д-да, - с трудом выдавливал он из себя.
      - Возьми, пожалуйста, - говорила Илона Дмитриевна и протягивала Петечке кусок мела.
      - Спсип! - быстро говорил Петечка и стрелой вылетал за дверь.
      Он думал вежливо и солидно сказать "спасибо", но получался вот такой невразумительный писк.
      Потом Петечка шёл к себе в класс, отдавал мел учительнице, вытирал со лба пот и садился на своё место. В этот момент он воображал себя храбрым пиратом вроде Джека Воробья, который покорил всех врагов и добился славы, почёта и несметных сокровищ.
      Главное, чтоб никто не догадался. А то позора не оберёшься.
      Школьные праздники были Петечкиным проклятием. В это время он старался стать как можно более незаметным, чтобы не пришлось читать стихи или петь песни вместе со всеми. А если его всё-таки замечали, лучше соглашался петь песни вместе со всеми, потому что во время такого совместного пения можно было просто открывать рот, как будто поёшь, а на самом деле не издавать ни звука.
      Но самой страшной пыткой было есть при чужих. Петечка поэтому и в буфет стеснялся ходить. Он только видел окна этого замечательного места, когда шёл в школу. Чего там только не было! Разные булочки: посыпанные сахаром или корицей, с творогом или шоколадом, или даже с яблоками и ревенем; всякие соки, в том числе его любимые персиковый и мультивитаминный, и даже кока-кола и спрайт в маленьких бутылочках. Там даже были пирожки с капустой и шпеком. Там даже были жвачки и чипсы! Да что говорить - это было место, где стояли в очереди за всеми этими вкусными вещами, весело болтая и задирая друг друга.
      Но Петечка очень боялся туда ходить. Ведь на кассе нужно отдать деньги совсем чужой тёте! А Петечка боялся, что вдруг что-нибудь сделает не так и та начнёт кричать на него или, хуже того, смеяться.
      Однажды Петечка проговорился. Произошло это случайно. Просто светило солнце, была хорошая погода, мама улыбалась чему-то и дала Петечке денежку. Очень хорошую денежку: целый лат. Петечка обрадовался, обнял маму, положил лат к себе в кошелёк, кошелёк сунул подальше в рюкзак (чтобы случайно не выронить) и вдруг нечаянно ляпнул:
      - Может быть, когда-нибудь я наберусь храбрости и пойду в буфет...
      Мама сразу насторожилась:
      - А ты что, разве не ходишь туда?
      Петечка только вздохнул:
      - Нет, не хожу.
      - Почему?
      - Я стесняюсь.
      Мама немедленно огорчилась. Это было видно. Петечка надеялся, что она не вспоминает тот ужасный день рождения, на котором он расплакался, как плакса-вакса, как девчонка!
      А всё потому, что нужно было сначала играть со всеми в игру, которую вела девушка-клоун, а потом и вовсе сесть за стол. И не только есть угощение, но и поздравить именинника, вот как было! Петечка мало того что стеснялся играть и есть, он попробовал представить, как начинает бормотать поздравления, а девушка-клоун спрашивает: "Что?" И хотя девушка была симпатичная (а симпатичных девушек Петечка стеснялся немножко меньше), его обуял такой ужас, что он выбежал из-за стола и помчался к маме. Мама покраснела и сказала:
      - Горе ты моё луковое, что же с тобой делать-то!
      И тогда Петечка заплакал. Заревел самым ужасным образом. При всех. Мама и девушка-клоун попробовали его утешить, но Петечка уже понял, что опозорился, и только хуже ревел.
      Тогда мама взяла его за руку и они вышли на улицу. На улице мама сказала, что так вести себя нельзя, что Петечка должен понимать, что он уже большой и стыдно, стыдно, стыдно быть таким стеснительным. А потом спросила неизвестно у кого, за что ей такое наказание. И вдруг тоже заплакала, вытирая слёзы рукавом пальто.
      Потом они, конечно, помирились, но этот кошмар Петечка запомнил на всю жизнь.
      И теперь Петечка очень надеялся, что, может, мама забыла тот ужасный день. Ещё он очень боялся, что мама и сейчас начнёт ругаться или, хуже того, заплачет.
      Но мама не ругалась и не плакала. Она только вздохнула и сказала:
      - Я тоже надеюсь, что придёт такой день, когда ты перестанешь стесняться.

[в пампасы]