13 сентября 2012 года на 100-м году жизни скоропостижно скончался
Дмитрий Алексеевич Нечипуренко, мой отец и герой повести
"Мой отец - начальник связи". В последний путь его
пришли проводить не только родные и близкие, но и мои друзья - детские писатели, поэты, художники,
артисты и музыканты. За несколько лет жизни в Москве отец очаровал моих друзей - и многие из них
сказали добрые слова о его необычайном обаянии, огромной жизненной силе, даре рассказчика и
импровизатора, игре на баяне. Юрий Косаговский успел снять об отце фильм "Уроки жизни", который мы
разместили на сайте "Пампасов":
http://epampa.narod.ru/nechipurenko/index.html.
Отец написал воспоминания о своей жизни длиной почти в век (частью они были опубликованы в
журналах
"Русская жизнь"
и "Молоко");
позже эти воспоминания в виде рассказов вошли в мою книгу "Начальник связи". Здесь мы
представляем рассказ отца, опубликованный в журнале "Кукумбер".
Юрий Нечипоренко
Мария Нечипуренко (моя мать),
братья Иван (в центре) и Дмитрий Нечипуренко
Вот что рассказал мне ветеран войны и труда, бывший водитель Луганской
автоколонны 2185 Николай Химич, принимавший участие в боях за освобождение Ростова от
немецко-фашистских захватчиков.
Это было в феврале 1943 года. Наши части с боями продвигались к Ростову, и чем ближе мы
подходили к городу, тем больше волновался мой друг Алексей Сидорчук. Друзья причину знали: в
Ростове осталась его семья - жена и два сына; младшему из них исполнилось пять лет.
По своему характеру Алексей был весёлый и находчивый, даже в самой тяжёлой, казалось бы,
безвыходной ситуации он не падал духом. А тут сдал, несмотря на все наши старания поднять его
настроение. Да и как это сделать, если фашистские изверги в каждом отбитом нами городе, селе
оставляли страшные следы своих преступлений. Мы видели разорённые или дотла сожжённые дома,
расстрелянных или повешенных ни в чём не повинных наших людей. Всё это ещё больше усиливало
ненависть, когда мы шли в бой с проклятой фашисткой нечистью.
14 февраля наши части вошли в Ростов. Алексей попросил у командира разрешения отлучиться на
поиски семьи. Вместе с ним пошёл и я. Улица, на которой жил мой друг, находилась на окраине
города. Из-за бесконечных развалин дорога казалась ещё длиннее, в редких уцелевших домах по
очереди грелись солдаты. Вот и дом Алексея. Часть крыши раскрыта, выбитые стёкла заменены
фанерой, картоном или заткнуты тряпками.
Алексей не выдержал, побежал, но внезапно остановился и обернулся ко мне:
- Коля, не могу я, зайди первым. Если увидишь женщину, попроси её погреться, а я потом...
В доме я увидел много солдат. После жестоких морозов и всех лишений фронтовой жизни какой
отрадой для каждого из них было обогреться хоть и не в родном, но гостеприимном доме, хлебнуть
кипятка, дать отдых натруженным ногам.
- Можно обогреться? - громко спросил я с порога:
- Заходи, - отозвался один солдат, - да дверь закрывай, здесь маленькие дети.
Я увидел и хозяйку; она что-то делала у плиты и, повернувшись ко мне, негромко сказала:
- Заходите, заходите, располагайтесь как вам будет угодно. Где-то и наш отец, если живой,
просится погреться. Отдыхайте, родные, да быстрее гоните эту проклятую немчуру. Сколько мы горя
натерпелись от них.
Алексей уже стоял рядом со мной. Прикрыв лицо рукой, он сквозь пальцы смотрел на мальчика. Тот
подходил к бойцам и заглядывал каждому в лицо. Вид у него был истощённый и бледный; солдаты
давали ему кто кусочек сахара, кто ломтик хлеба. Мальчик радостно принимал подарки и тихо
благодарил, продолжая двигаться дальше. Женщина, заметив, что бойцы обращают внимание на её
сына, объяснила:
- Всё отца ищет, ночью схватится и спрашивает: "Мама, папа ещё не пришёл?"
Пока она говорила, мальчик уже подходил к нам. Алексей присел на корточки, открыл лицо и полными
слёз глазами смотрел на сына. Мальчик сначала оторопел, а затем, не трогаясь с места, закричал
что есть мочи:
- Папа, наш папа пришёл!
Загрохотала упавшая на пол посуда. Бледная, с широко раскрытыми глазами, к нам торопливо
пробиралась женщина.
Я отошёл в сторону; посхватывались сидевшие солдаты; все смотрели на троих сплетённых в объятиях
людей.
Трудно представить себе, что они тогда испытывали, если даже спустя годы я не могу без волнения
вспоминать эту встречу.
