|
Юрий Нечипоренко
Коктейль
(из книги "Смеяться и свистеть")
Пришло известие: в соседней области проводится региональная олимпиада по математике. Харьковский университет присматривал себе абитуриентов - и проводил состязания, куда приглашал всех желающих. Наш город тоже решил не ударить в грязь лицом - и выставил команду из трёх человек, куда вместе с ребятами, носящими боевые фамилии Гусарь и Штык, попал и я. Такие команды из разных городков собрались вместе, получилась уже сборная области, числом в два десятка человек. Сели мы вечером в поезд и утром прибыли в такой большой город, которого я отродясь не видал. Олимпиада проходила на следующий день, а пока нас устроили в общежитии, мы уже успели познакомиться - и решились на вылазку в Харьков. Верховодил нами Зуев - бывалый "олимпиец", он побеждал на международных соревнованиях по физике и математике! Зуев - парень не промах: хотя он был старше меня всего на год, но не раз уже ездил в Харьков, так что отлично ориентировался в городе. Он повёл нас на Сумскую улицу, на экскурсию по злачным местам: кафе-барам, закусочным и ресторациям.
Зуев шагал впереди, размахивая руками и мотая головой по сторонам.
- Вот в этой закусочной я видел, как дядька какой-то покушал сосисок, а потом схватился за живот, упал под стол - ему вызвали "Скорую помощь" и увезли…
Нас наполнял священный ужас: какие опасности подстерегают в большом городе! Оказывается, даже от сосиски можно окочуриться!
- А здесь я видел, как мужика сбила машина…
Конечно, машина могла сбить человека и в маленьком городе - но здесь эта опасность увеличивалась во сто крат: потому как и людей и машин было в десять раз больше и вероятность столкновения возрастает в сто раз (мы всё сразу считали).
- Вот здесь на тётку напали бандиты посреди улицы и отобрали сумку. Она кричала - а они запрыгнули на мотоцикл и смылись!
Такое в нашем городке немыслимо - почти все друг друга знают в лицо, мотоциклисты на учёте, так что ворюг сразу бы задержали…
Зуев показывал нам Харьков как опасный аттракцион, средоточие риска и порока: здесь нельзя было зевать, в любую минуту тебя могли обокрасть, облапошить, на тебя могли наехать и съесть с потрохами.
В довершение всего Зуев нам рассказал анекдот:
Попали ребята из деревни в большой город и пошли в зоопарк. Тут их внимание привлекла клетка с попугаем. А попугая они ни разу в жизни не видели. Начали его разглядывать, пальцем тычут, друг другу показывают и смеются.
- Ты дивы, який нiс!
- А фост який!
- О-хо-хо!
- Ну и чертiвня!
- Ото ж дурниця! 1
Тут попугаю надоедают насмешки, он поворачивается к обидчикам, смотрит на старшего и говорит:
- Дур-р-рак!
Тот испугался, отпрянул от клетки, прижался к товарищу, и они в один голос говорят попугаю:
- Звиняйте, дядьку, мы думали, що ви - птиця!
Этот анекдот нас добил. Мы смеялись до рези в животе над простодушными ребятами из села. У нас так было заведено, что в городах все говорили по-русски, а в сёлах - по-украински. Выговор парней из деревни в этом анекдоте был передан классно, мы понимали без перевода. В Харькове мы сами почувствовали себя в шкуре этих простаков.
Гусарь заметил, что анекдот имел даже математический смысл: можно ли отнести элемент одного класса (попугая) к множеству другого класса (людей). Штык спросил:
- По каким признакам судить о попугае?
- На двух ногах ходит - и говорить умеет. Чем не человек?
Зуев заметил, что это ему напоминает античный спор - некто дал определение человека как двуногого без перьев; тогда оппонент общипал петуха и предъявил ему в качестве доказательства…
Гусарь и Штык увлекались применением математики в быту - всё время что-то считали и о чём-то спорили. Но царил в тот вечер Зуев: он был опытнее всех нас. Уже ближе к ночи, после весёлой прогулки, он завёл нас в кафе-бар и продемонстрировал, какое разнообразие выпивки существует в этом чудо-городе. Одних коктейлей мы насчитали два десятка: тут и "Северное сияние" (с шампанским), и "Южная ночь" (с ликёром), и "Какаду" (с коньяком). А напитков невиданных: виски, мартини, вермут, одного сухого вина пять сортов… Я тогда даже и не знал, что такое возможно, и переспрашивал товарищей: как это вино может быть сухим - как сухой спирт, что ли, в таблетках продаётся - и лизать его надо?
Надо было как-то шикануть в таком месте, не ударить в грязь лицом перед Зуевым и товарищами - и хотя я раньше не пробовал ничего подобного, меня так раззадорили друзья-математики, что я решил прокутить часть "золотого запаса" (накопленные для поездки два рубля).
Я взял себе по совету Зуева какую-то изумительную дрянь с заманчивым названием. После этого коктейля, который в рот не лез, но который я героически высосал через соломинку под взорами боевых товарищей, сразу закружилась голова - и перед глазами заходили круги и звёздочки (наверное, это было "Северное сияние"). Все обязательные ощущения от первой попойки в дружеской компании - с онемевшими ногами, осоловевшей головой и весёлыми речами, я испытал. Но больше всего запомнилось удивление от нового ощущения: как тело не слушалось меня - словно мне уже и не принадлежало. Как не принадлежал мне и последний рубль, который я бездарно потратил на "Южную ночь"…
Как мы добрались до общежития, не помню: потом Зуев рассказывал, что вёл нас, как поводырь слепых на картине Брейгеля. Там мы не раздеваясь упали с Гусарем и Штыком на кровати - и забылись крепким сном.
Нелегко было проснуться утром на следующий день. Голова раскалывалась - и ничего не соображала. Кое-как добрались до университета, который мне показался похожим на огромного многоголового змея, выложенного из кубиков. Я сел за стол, получил бумажку с заданиями и таращился в неё часа два, пытаясь разобрать, что же там написано. Не уверен, что мне удалось разобрать толком хотя бы одну из задач, - но тем не менее я что-то писал и даже делал вид, будто что-то решаю.
Итоги олимпиады были неутешительны: новобранцы кафе-бара не завоевали никаких мест и только Зуев кое-как справился с заданиями. Но и для него, победителя международных олимпиад, занятое в первой десятке место было не лестным.
С боевыми товарищами Гусарем и Штыком больше мы по городу не шатались и расстались уже не такими друзьями: неохота было вспоминать горечь харьковского поражения, веселье в баре и итоги олимпиады.
Приехав домой, я решился дать страшную клятву: никогда не увлекаться коктейлями. В знак серьёзности своих намерений я закопал самую дорогую свою, любимую с детства игрушку - резинового мальчика Алёшку, который служил мне талисманом, - во дворе под гаражом.
Клятву эту я почти с той же строгостью соблюдаю с десятого класса средней школы. Не так давно я узнал высказывание физика Ландау, что сто граммов сухого вина лишали его способности мыслить логически на неделю. Что же говорить о динамитной смеси ликёра с шампанским…
1 - Ты смотри, какой нос!
- А хвост какой!
- О-го-го!
- Прямо как чёртик!
- Вот так ерунда!
Художник Капыч
[в пампасы]
|
