Ромашки дёргались и тряслись - что-то там шебуршилось...
      Ежик!
      Мы накрыли его папиной шляпой и притащили домой. Папа был против того, чтобы отрывать ежика от его обжитых мест - но мы уговорили, уломали папу: у нас же дома никакой живности нет, а очень хочется, и даже обязательно надо за кем-то ухаживать, наблюдать - и заботиться… А если ёжику не понравится у нас - мы его выпустим обратно!
      Ёжика поселили в гараже. Гараж достался нам в наследство от соседей: они как-то по весне сложили вещички, погрузились в машину - и снялись с места, как перелетные птицы. В этом оставленном машиной пустом гнезде остался запах мазута, верстак для ремонта - и гулкое, свободное место. Вообще же гараж был огромный, каменный, сложенный из толстых шлакоблоков.
      Ёжик забился под верстак и не подавал оттуда никаких признаков таинственной ежиной жизни. На первое время я оставил его в покое - пусть обвыкнется! Принёс ему плошку молока - и запер гараж.
      Однако и на следующий день он не проявлял никаких чувств приязни, не благодарил за выпитое молоко, не шёл на контакт. Тогда я взял черенок от лопаты, сунул под верстак - и выгнав ежика на середину гаража, принялся его изучать.
      Для начала бросил в корыто с водой. В воде ёжик распрямился и жалко, по-собачьи, поплыл, судорожно болтая маленькими лапками. Когда я его вытаскивал из корыта, надев на руки старые варежки, он фыркал и сворачивался в оборонительную позу. Исследование показало, что он не похож при этом на шар: там, где нос утыкается в зад, остаётся овальное углубление, по краю которого растёт ряд волосков и видна кромка мягкого брюха. Лиса, наверное, этого не могла заметить - потому что не могла надеть варежки, и ежу во всех сказках удавалось её одурачить.
      Но меня ежу провести не удавалось - он был целиком в моей власти. Лежал небольшим упругим серым мячиком, который я мог катать по гаражу из угла в угол. Правда, при первой же возможности он старался развернуться и убежать под верстак, смешно семеня тонкими кривыми лапками. Он высовывал рыльце с заострённым, как турецкая туфля, носом с блестящей черной бусинкой на кончике - и нёсся что было сил к спасительному верстаку. Но я его настигал всякий раз - и опять пытался наладить контакт: совал к блюдцу с молоком, чтобы напомнить, кто его тут кормит, или пробовал развернуть и посмотреть в глаза. Ежик фыркал недовольно, недружественно - и старался завернуться потуже. Временами он пульсировал, каким-то хитрым способом заостряя и выпячивая иголки. В общем, я в нём совершенно разочаровался - видно, этот наш дремучий однопланетянин находился на столь примитивной стадии эволюции, что не мог понять мои исследовательские порывы.
      В конце концов я забросил его под верстак - и обиделся. К нему с лучшими намерениями - а он устраивает бойкот...
      Я часто бывал в гараже - готовил горючие смеси, которые должны были заменить дефицитный порох, необходимый в стрельбе из самопала, или точил дюралюминий для взрывпакета. Ёжик иногда шелестел старыми газетами под верстаком. В общем, мы как-то сжились с ним.
      И вдруг я обнаружил, что ёжик перестал подавать признаки жизни. Я обшарил все углы, залез с фонариком под верстак - нигде его не было. Не мог же он прогрызть ход в каменной стене или в толстых деревянных дверях гаража? Я обследовал все окрестности - и в свалке досок, в узком проходе между гаражом и сараем обнаружил... Что бы вы думали? Настоящий пиратский клад: пузатую бутылку из-под рома, доверху набитую какими-то мелкими серыми иголками!
      Я притащил находку в гараж, высыпал содержимое на газету... Сомнений быть не могло - передо мной порох! С замиранием сердца я отложил щепотку, чиркнул спичкой - и иголки пыхнули ярким белым пламенем, оставив облако дыма: вначале дым скрутился в клубок, а потом выпустил тонкую ножку и пророс грибом... Вот это да! Сбылась моя мечта - я стал обладателем настоящего сокровища - серого пороха!
      Он лежал компактной кучкой, похожий на сбежавшего, пропавшего невесть куда ёжика, только иголки были мельче. Но зато порох полностью находился в моей власти: я мог поделить его на сколько угодно частей, мог сделать верную сотню выстрелов из самопала, или изготовить несколько ракет!

      Кто мне его подкинул, за что? Мне казалось, что это было связано с ёжиком - словно кто-то поменялся со мной: живого, фыркающего, свободолюбивого ёжика забрал - зато подсыпал пороху. Я погружал руку в кучку пороха, закрывал глаза - и блаженствовал: он мягко шелестел, просыпаясь между пальцами...
      Наступило упоительное время взрывов и стрельбы. Забор был изрешечён пулями. Но однажды, когда мой драгоценный запас уже кончался, один из простейших опытов завершился плачевно. Я положил щепотку пороха в трубку жестяной школьной ручки, сунул туда спичку, и заглянул...
      Шквал палящего пламени ударил в глаза, обжег лицо. Я с воплем бросился к бочке с водой… Когда резкая боль прошла - оказалось, что я могу, слава Богу, видеть обоими глазами, но... Ресницы были коротко оплавлены - они, как тычинки, кончались набалдашниками из оплавленного волоса. Волосы спереди слиплись и превратились в одну сплошную, будто пластиковую, массу. Стояла ужасная вонь - пахло жженой щетиной, как пахнет, когда смолят свинью.
      Папа меня ругал, конечно, - и обстриг почти наголо. На следующий день пришлось пойти в школу с новой причёской: "под ёжика"! Выглядел я ужасно, особенно не хотелось показываться перед девочками… Дразнили меня потом еще долго, обзывали "лысой башкой" и "ежиком".
      В общем, вышла странная история - может, это было наказание за то, что я так неласково с ёжиком обходился? Ему, наверное, было не очень уютно в гараже, насквозь пропахшем бензином и машинным маслом. Мы же к этому привыкли уже, и не замечали. Но кто это так поступил со мной - ёжика забрал, а порох подложил? И потом самого меня превратил в ёжика смешного...

[в пампасы]