Лёня и Дима возвращались из кино.
      Они уже почти дошли до своего дома, осталось шагов двадцать - и вот подъезд с козырьком над дверью. Откроешь её - вот знакомые ступеньки и лифт, где обязательно отыщешь кнопку с номером нужного этажа.
      Однако не успели братья сделать двух шагов, как перед ними появился долговязый парень. Вышел из-за дерева, встал посредине дорожки.
      Человек во дворе известный, зовут его Афоней. Не только потому, что фамилия Афонин, но ещё и оттого, что всё у него подходящее, - и рост солидный, и силы много, и расторопный он насчёт отнять чего-нибудь.
      Ему ничего не стоит отобрать мяч, гонять его, пока не надоест. Может просто так, ни с того ни с сего дать по шее. Он такой, этот Афоня из десятого класса.
      Ишь, прищуривает глаз. Считая себя хозяином двора, глядит хитровато на братьев:
      - Откуда топаете, кильки?
      - Из кино идём, - отвечает Лёня.
      Он Афоню всё-таки не боится. Отворачивается, смотрит в другую сторону. Туда, где хорошо виден знакомый подъезд. Надо уже ехать на лифте домой, а тут некоторые пристают с разговорами.
      - Про десантников был фильм, - робко добавляет Дима.
      Ему боязно, он весь трясётся от страха; не хотелось бы видеть лет сто этого Афоню.
      Тот оглядел братьев прищуренным взглядом:
      - А билеты брали?
      Дима - закрывший глаза, чтобы не видеть грозного дворового начальника, - разлепил дрожащие ресницы:
      - Конечно, а как же.
      И снова крепко зажмурился.
      Афоня хмыкнул:
      - Правильно. Без билетов ходячей кильке никак нельзя.
      - Ага, - согласился робкий Дима.
      Он ждал: с минуты на минуту ему дадут по шее. Поэтому старался выглядеть свойским парнем.
      Хозяин двора удивился. В его сердитом голосе прозвучало одобрение:
      - Понимающий ты человек, Дима. Пока что обойдусь без твоей шеи. Ты вот что скажи: сдачу-то вам дали в кассе?
      Лёня был смелым человеком. Поэтому вёл себя независимо - помалкивал, хотя вопросы сыпались как из решета. А Дима не удержался и выдал общую с братом тайну:
      - Нам вернули пятьдесят рублей.
      Афоня протянул руку:
      - Одобряю. Давай их сюда. У тебя они?
      - У меня, - растерялся Дима. - Зачем они тебе?
      - Давай быстрей! Мне беседовать с кильками некогда.
      Дима совсем потерялся. Голос у него задрожал, а ресницы слиплись, будто их намазали клеем. Зажмурившись, он пролепетал:
      - Не понимаю ничего. Я лучше домой пойду.
      Да уж, когда испугаешься, всегда так. Откуда ни возьмись берётся всякий приставучий клей.
      Грозный хозяин двора шагнул вперёд:
      - Деньги давай! Или начнут вскакивать шишки.
      Он вытащил из карманов кулаки, сдвинул брови. Расправил плечи, готовясь к решительному наступлению. Вид был такой страшный, что Дима отступил на шаг, ни слова не говоря полез за деньгами. Лёня дёрнул его за рукав и сердито сказал:
      - Нельзя.
      - А? Что? - Рубли не торопились вытаскиваться. Дима волновался. Пыхтел, кусал губы.
      - Не смей! - сказал храбрый Лёня. - Трусом быть нельзя.
      Афоня внимательно поглядел на Лёню. Тот оказался чересчур смелым. Надо пока не поздно сделать ему внушение.
      - Слышь, бузотёр! Отойди от человека. Он решил сделать доброе дело. Своими копейками захотел поделиться. Зачем мешаешь? Стукну сейчас по шее. Чтоб не смущал человека.
      - Стукни, - отважно предложил Димин брат.
      Задумался Афоня. Этот боец иногда размышлял. Отнимаешь у младших ребят мяч - приходится шевелить мозгами. Особенно когда рядом оказываются взрослые.
      Он оглянулся. Перед тем как идти в победный бой, не мешает осмотреть окрестности. Кажется, на этот раз нет поблизости взрослых. Тогда он подскочил к Лёне, размахнулся…
      Размахнулся и шарахнул. По собственной коленке. Лёня сумел увернуться, вот победитель и промахнулся.
      От боли и обиды чуть не взвыл хозяин двора. Это ж надо! Обставил его, могучего Афонина, обычный шкет. Которому до окончания школы не год и не два таскать ещё ранец.
      Развернулся, обозлившись. Сбоку двинул кулаком по… стволу дерева, росшего как раз возле тротуара. Лёня ведь что сделал? Пригнулся. Вот боксёр и не удержался на развороте. Промахнувшись, врезал по молодой липке.
      Дерево - оно было не очень толстым - затряслось. На дорожку посыпались листья. Те, что слабо держались на ветках.
      Ойкнул Афонин. Посмотрел на свою бедную руку:
      - Ой-ой-ой!
      - Пошли, - спокойно сказал Лёня перепуганному Диме. - Больше не полезет к нам. Поумнеет теперь.
      Брат сунул деньги в карман, посмотрел на удаляющегося Афоню - пожалуй, тот не скоро придёт в себя.
      - Ты ужас какой смелый! - с завистью сказал Лёне. - Прямо генерал!
      - А ты что думал, - усмехнувшись, ответил храбрый Лёня. - Ловкость прежде всего. Я такой. Не то что некоторые, которые не офицеры и не генералы.
      Гордость распирала ему грудь.
      Так распирала, что он чуть не задохнулся.
      И тогда пришлось ему немедленно проснуться.
      Он проснулся, заворочался в постели.
      "Жаль, - думал Лёня, - никогда Димке не приснится этот сон. А то б узнал наконец, кто самый смелый".

      Дима узнал, что много смотреть телевизор вредно ребятам. По такому поводу всё-таки не вредно было подумать. Он взял и подумал: "Мало ли что говорят".
      А когда он так подумал, ему пришло в голову: неплохо бы пойти к папе и задать вопрос: где всё-таки правда?
      - Телевизор отвлекает от уроков, - объяснил тот.
      - Но я ведь хожу в школу.
      - Верно. Однако мало думаешь об уроках дома. И значит, что? - хитро поинтересовался папа.
      Дима как следует поразмыслил и прямо ответил:
      - Станешь дураком.
      Папа решил всё разложить по честным полочкам:
      - Ну, дураком не дураком. А если станешь, то не сразу. И если…
      Его объяснение, наверное, было слишком сложным. Потому что мама, услышав разговор, пожала плечами и сказала:
      - У сына заболят глаза. Будет близоруким растеряхой. Зачем ему это надо?
      Узнав об опасностях, Дима испуганно заморгал и выпалил:
      - Мне и Лёне этого ничего не надо!
      Он обиженно поглядел на красивый ящик с большим экраном. Отодвинулся на всякий случай подальше.
      Это ж надо! Тридцать три несчастья, а не вот тебе удовольствие. Ты любил смотреть телевизор, а тот, показывая мультики, оказался этим… на уме себе. Вредным оказался.
      Не хотелось Диме быть бедным растеряхой.
      И не было у него желания, чтобы у брата вдруг поубавилось ума. Здесь того и гляди Лёня крепко упулится в ящик. Возьмёт и заболеет по-всякому. Тридцать три печальных раза. Ведь обязательно станешь переживать за него, разве не так?!
      Ой, кажется, надо поучить брата! Чтобы всё понял. И насчёт глупых, и насчёт слепых. Пусть тот боится тоже.
      Узнав, что может стать растерей, Лёня призадумался. Потом хитро заулыбался:
      - Тридцать три несчастья, да? Ишь он какой, этот ящик! Только ему не справиться со мной.
      - Не задавайся.
      - Вот ещё! Не боюсь его ни капельки.
      - Почему это?
      - Ты не понимаешь: нужно пугаться лишь тогда, когда он включён. Если не работает, чего нам дрожать?
      Но поглядев на загадочно блестевший экран, Лёня всё-таки решил отойти подальше. Кто её знает, эту странную штуку. Ещё натворит дел, а спрос с неё какой? Тебя же во всём и обвинят. Скажут: глупый ты, глупый, зачем лез куда не надо?!
      Был выходной, после обеда папа с мамой ушли к кому-то в гости.
      Два брата сели у окна, им самое время было поразмыслить. Чтоб не промахнуться насчёт хитрого ящика.
      - Если он сам включится, - прошептал Дима, - мы пойдём в другую комнату. Запрёмся.
      - Ты чего шепчешь? - прошептал Лёня.
      - Запрёмся - и всё!
      - Что - всё? - не понял Лёня.
      - А то. Не достать ему нас.
      - Кому?
      - Да тому. Этому.
      Брат внимательно посмотрел на Диму.
      - Слушай, ты не заболел?
      - Нет. С чего ты взял?
      - Говоришь что-то непонятное. Кто он - этот? тот?
      - Ну вот, - с недовольным видом протянул брат. - Ты, кажется, уже забыл про телевизор.
      - Не выдумывай, - сказал Лёня. - Нет у него ног. Он ходить не умеет.
      - Всё равно ему не верю. Возьмёт сам и включится, раз такой вредный. Знаешь ведь: когда ты вредный, то всегда хитрый.
      Подумав как следует, Дима заявил:
      - Хорошо. Давай тогда пойдём на улицу.
      - Только что объяснял: можно в другой комнате не запираться. Ящик ходить не умеет. Зачем же нам слоняться по улице?
      - Погулять разве плохо? И подальше от телевизора, и вообще…
      Дима мигом нарисовал брату заманчивую картину. Вот они играют с ребятами во дворе в салки. Потом идут к трансформаторной будке и слушают, как гудит чудесная штука по прозванию электроэнергия. Чем ещё можно заняться? Покататься на качелях. Поиграть в футбол.
      Лёне понравились все эти занятия. Но для полного порядка он добавил ещё одно дело:
      - Можно также сидеть на лавочке. Смотреть, как труба пускает белый дым за рекой.
      Дима одобрительно кивнул:
      - Соображаешь.
      Лёня согласился:
      - Конечно, соображаю. На улице лучше, чем дома. В запертой комнате. По соседству с хитрым ящиком.
      Приятно было Лёне услышать, что голова у него неплохо варит. Поэтому он подмигнул брату: тот вполне способен тоже посоображать дополнительно. Если выйти на улицу, оглядеться получше, увидишь столько всего - тележку и даже вагон. Вагон и тележку интересных вещей.
      Кто мешает сходить на речку? Пожалуйста! Не вредно поглядеть на рыбаков с удочками. Некоторым удаётся поймать леща с ладонь или окуня. Столько тогда всяких разговоров! Одним хочется посмотреть на пойманную рыбу. Другие спрашивают, на какую наживку здесь ловят. На реке не заскучаешь.
      Насчёт рыбы прав был Лёня. Брат одобрительно кивнул и начал соображать дополнительно. Про лещей и окуней всё ясно. О чём ещё не было речи?
      Дима поспешил высказаться:
      - Можно покататься на трамвае.
      - Нет, - возразил брат, - на трамвае одним ездить нельзя. За это нам попадёт.
      - Ладно, - вздохнул Дима, - никуда не поедем. Зато за стёклами газетного киоска лежат детские книжки. Разглядывай их сколько пожелаешь. Знаешь, какие бывают картинки на обложках?!
      - Интересные встречаются. На них стоит поглядеть, - согласился Лёня. - Я сам люблю рассматривать книжки. Слушай, а где будильник?
      Дима был доволен. Его дополнительные соображения понравились брату. Поэтому он с готовностью закрутил головой, и вскоре ему удалось обнаружить часы на этажерке.
      - Смотри туда! Вон там твои часы!
      Лёня глянул и подскочил:
      - Ой! Сейчас начнётся детская передача!
      Он побежал и включил телевизор.
      И забыв о качелях во дворе, о книжках и рыбалке, два брата дружно уткнулись в ящик с большим экраном.

[в пампасы]