сем поклон низкий, особо Киске! Все меня восхвалят, медку подливат. Отошло лихо, да боюсь слипну! Ох и славно, когда поют сладко!

А где ж у нас Таня? Чего не летат? Не слезу ль глотат? Не хнычь, отошёл старый хрыч! А ведь я, кума, того же ума: давай, мол, народ, погоди дремать, иди складывать. А оно, вишь ты, чего тут вышло.

Ну да брань на горбу не виснет! Легше браниться, чем в мешки хорониться. Во где тишь - куда хошь иди, дальше лавки не улетишь. Полегли робяты. А мне б щас хошь и опята - чем плохи желтопяты? Хоришко хилый, да живей могилы!

А что за маска у нашей Пампаски? Я-то, пень, как есть, без опаски. Аль у всех таки? Ну тогда хоть беги...

Одна у меня тут жива душа - и та Пуша. Ну и имя, господи милуй! На Пуше той ни шерстины живой. Как ужмёт боком, не кричи одиноко. Как скажет "мяв", отойдёшь впотьмах: не то чтоб по-лешеву, а шляпку режет. И чего Матвевне с той Пуши? Что грибов вот не кушат.

Чтой-то я нынче не боек. Аль не играм боле? А я расселся, поперёк всех разлетелся...

Чего мне Голя? Я не шибко гордый - ишшо не таких загоним! Ему, поди, тоже радость, как заглянет в енту тетраду. А я-то ему и имя примажь! С таких свинух умом захромашь...

Оно, конечно, и я шершав - проходи, кого не прельшшат. Да платочком-то помахать - не сохой пахать, сойдёшь впопыхах. Мне не к спеху така прореха - ишшо не доехал! Как ссажусь, на весь свет скажусь, а пока держусь.

Я тут нынче в таких фаворах, а меня, гляжу, переводят! Умна ты, Кошка, да не те во мне дрожжи, чтоб давать вожжи.

Эх, сурьёзный народ, лихоманка берёт... Давай стишком, не ползи пешком! А что почём, разберёт ли чёрт. Вчера мухомор, нынче полный набор! Так что, робята, у всяка богато. Нас пестиком, а мы и за песенку!

Случай тёмный, ан в память втёрся. Что там дале, мы не видали - как было, так и сказали.