Зима. Длинная Оттавская зима. За окном лежат сугробы снега высотой почти в половину человеческого роста. Леденящий ветер и снегопад день за днём сменяют друг друга. В этом году зима постаралась, сделала так, чтобы никто не посмел усомниться в её присутствии. Нет ни клочка земли, ни одной живой твари, ни единого дерева или куста, не засвидетельствовавших своего почтения нынешней зиме. Кажется, даже небо, медленно проплывая над клочком вращающейся земли, именуемым Оттава, протяжно повторяет своим густым тихим голосом: "Зима-а-а... Зима-а-а...".
      И только два маленьких птичьих гнёздышка, чудом сохранившихся между обнажённых теперь ветвей клёна, напоминают о той милой щебетливой поре, когда остатки потемневшего снега превращаются в воду и весело бегут ручейками по земле, потом пробивается первая нежная зелень и прилетают шумные хлопотливые птицы.

Каждую весну к нашему дому возвращаются постоянные птичьи жители. Высоко среди ветвей роскошного густого клёна, что растёт перед нашим окном, обосновываются две семьи крошечных серых птичек. Эти птички так малы, что почти невозможно проследить за тем, как они осторожно и молниеносно ныряют в ветви клёна, а затем выпархивают оттуда вновь. А гнёздышки их - размером c горсть.
      Ещё одна птичья семья устраивается в нашей живой изгороди из пихт. Это очень шумные птицы с ярким опереньем. Для своих жилищ они всегда выбирают живые изгороди. Я люблю наблюдать за этим семейством. Это забавно и совсем нетрудно - желтогрудая болтуша как бы сама приглашает тебя: "Ну, подойди поближе к окошку. Смотри, вот я, присела на соседский забор и напеваю свою утреннюю песенку. А потом полечу искать пропитание для своих мальцов. Слышишь, как они голосят? Есть хотят мои детушки. Ну пока. Полечу. Потом ещё поболтаем." И вправду, глядишь, вскоре вернулась заботливая мамаша с червяком в клюве. Присела на перила крыльца, потом поближе к изгороди в траву, оглядывается с опаской, как бы какому-нибудь прожорливому коту своё гнёздышко не показать.
      - Нет никого. Ныряй к своим копошатам, корми, милая, - говорю я.
      И она исчезает в изгороди.

Однажды утром меня разбудили громкие "возгласы" моей знакомой птички. Я подошла к окну, стала осматривать двор: "Ничего странного, ничего страшного. Чего же она так шумит?" Побежала к другому окну: "Что это? Маленький серый комочек в траве, совершенно неподвижен. Господи! Неужели?! Только не это!" Всматриваюсь. Бегаю от окна к окну. "Птенец. Оперившийся, уже большой, но ещё не летает. Слава Богу! Живой." А под изгородью лежит выпавшее оттуда гнездо. Теперь мне всё понятно. "Господи! А если кот? Или енот (еноты здесь часто по ночам гуляют)? Или ещё что?"
      С этого начались наши тревожные времена, мои и мамаши выпавшего птенца. Целый день я гоняла котов со своего двора. Она без конца отлучалась за очередным червяком или мухой для своего прожорливого дитяти. Подходить к птенцу я не решалась, так как не раз слышала о том, что некоторые птицы бросают гнёзда, если к ним кто-нибудь прикоснётся или приблизится. А потом наступила длинная бессонная ночь. Птенец по-прежнему сидел в траве. Его мать непрерывно с ним перечирикивалась, находясь где-то рядом. А я сидела на крыльце и сторожила их покой.
      Наутро моя крылатая подруга наконец-то нашла выход из положения. Она начала учить птенца передвигаться по земле прыжками. Подлетая, отлетая, прыгая рядом со своим птенчиком, она довольно быстро добилась первых успехов - птенец начал нерешительно, потихоньку скакать в траве. Но стоило ей улететь на поиск добычи, он опять замирал на месте и ждал свою мать. И вот в один их таких перерывов начался дождь, стал усиливаться и перешёл в настоящий ливень. "Что делать? Что делать? - отбивала тревога в моём мозгу. - Забрать птенца в дом? А как же мать? Но ведь он продрогнет и может умереть?!" Ещё минута сомнений, и послышалось знакомое щебетание. "Она здесь. Но как же она ему поможет?" Картина, которую я увидела через минуту, ошеломила меня. Мать присела рядом с вымокшим испуганным птенцом и прикрыла его крылом. Так, почти неподвижно, они просидели в траве, пока не закончился дождь.

      Потом выглянуло солнышко. Снова уроки передвижения, кормёжка... А к вечеру, когда птенец совсем уже распрыгался, его сообразительная мать присела на низкие перила крыльца и стала, как мне показалось, призывать своё чадо забраться туда же. Но как? Он ведь не летал. Прыжок, ещё прыжок...
      - Ну же! Ну взмахни крылышками, детка. Совсем немножко, - шептала я, наверное, повторяя на человеческом языке то, что непрерывно щебетала ему мать. - Ведь это же твоё спасение, наше спасение...
      Опять прыжок. Нет, не получается... И вот он, долгожданный миг - первый шаг сделан, два-три быстрых неуклюжих движения крылышками, и птенец рядом с матерью на перилах моего крыльца.
      - Кажется, этой ночью можно спать спокойно, - вздохнула я с облегчением. - А ты, глупышка-птенец, запомни этот урок. Будь таким же заботливым родителем, как и твоя великая мать.

[в пампасы]