Моя мама часто рассказывает о своём детстве, о том, как они бегали с мальчишками во дворе, играли в румбу и казаков-разбойников, но я всё равно не могу представить её девочкой. По-моему, она всё это выдумывает. Если бы мама была девочкой, она не говорила бы мне: не бегай! не ходи! не заплывай! А папа не сидел бы с газетой по вечерам, а разыскивал клад или алмазы в горах. Да и вообще, это же ясно как белый день, что мама родилась мамой, а папа - папой!
      Однажды мама рассказала мне про таинственного старика, "похитителя детей".
      …Он появился у них во дворе как-то неожиданно: вышел из подворотни - в плаще, в шляпе и - в бабочке. "Мы все решили, что он - бывший артист, - говорила мама. - У него были усы - рыжие такие, пушистые, похожие на кисточки для бритья… Нам казалось, что они приклеенные, и всё время хотелось их потрогать, но мы боялись. Мы вообще его боялись, как будто это был пришелец из другого времени или, того хуже, - переодетый похититель детей".
      Я живо представил этого старика, как он поправляет приклеенные усы, смотрит направо-налево и выбирает себе жертву.
      "Обычно он приходил днём. Становился где-нибудь в сторонке, смотрел, как мы играем, и улыбался, - рассказывала мама. - Потом вынимал из кармана конфетки - липкие такие леденцы в фантиках, и подзывал: - Нате, поешьте! - Но мы с визгом убегали. Кто-то пустил слух, что конфеты отравленные, а старик ищет себе жертву, чтобы уволочь в комнату и там с ней расправиться. Что конкретно он сделает, никто не знал, но все подозревали что-то нехорошее".
      Я спросил у мамы, почему они решили, что старик - похититель детей? "А вот почему. Однажды мы увидели его с мальчиком лет семи. Старик крепко держал его за руку, а мальчик был такой бледный, худенький… Мы подумали, что это его внук, ждали, когда он выйдет во двор, но так и не дождались. И больше этого мальчика никто не видел. Куда он делся? И почему старик подходил только к нам, детям? А к бабушкам на лавочке - никогда..."
      Ещё мама сказала, что старик поселился у них на мансарде, но как он туда попадал - непонятно. В подъезд он никогда не входил, а от чёрного хода ключи были только у дворника. В общем, с этим стариком была связана какая-то страшная тайна…
      Однажды мы с Вовкой сидели на речке. Он рассказывал, что на Алтае есть гора, через которую можно попасть прямо в Индию, в Гималаи.
      - Где эти… просвещённые йоги?
      - Сам ты "просвещённые йоги"! Просветлённые! - сказал Вовка наставительно.
      - Ну, пускай… Так мой папа читал, что самые главные из них ушли в пещеры. И сидят там уже много-много лет, энергию сберегают…
      - Вот дураки! - сказал Вовка. - Чего её сберегать? Её тратить надо.
      - "Дураки!.." Много ты понимаешь! Они же её не для себя сберегают, а для будущего! Когда жизнь на Земле кончится, они выйдут из своих пещер, и всё по новой начнётся! Папа говорит - "золотой фонд человечества!"
      Я закрыл глаза и представил себе этих йогов, как они сидят в позе лотоса, неподвижные, как изваяния, но красивые и могучие, как в сказке...
      И вдруг… я увидел ЕГО. Это был тот самый старик, из маминого детства: плащ, шляпа и усы - только не рыжие, а белые, седые.
      - Вовка! - прошептал я. - Это же он, похититель детей! Ну, из маминого детства…
      - Не ерунди, - оборвал Вовка. - Когда это было? Тот старик давно уже умер, а этот - ещё не старый и вполне безобидный.
      Старик и правда мало смахивал на похитителя. Даже наоборот, казался каким-то растерянным. Он посмотрел на нас раз, другой, а потом нерешительно подошёл:
      - Мальчики, вы здешние?
      - Ну… И что? - ответил Вовка.
      - Вы тут часто бываете?
      "Ага! - смекнул я. - Справки наводит!"
      А Вовка как ни в чём не бывало:
      - Да мы тут каждый день. Куда ещё ходить-то? Речка да клуб…
      - Ну да, ну да, - заторопился старик. - Куда же ещё?.. - Он поправил шляпу и заспешил в сторону станции.
      Вечером я хотел рассказать маме про старика, но потом решил: чего зря пугать, ещё разволнуется, на речку не пустит… "Надо сначала присмотреться…"
      На другой день старик снова пришёл. Радостный такой, с пакетом. "Небось, конфетки", - подумал я и говорю Вовке: - Не бери ничего!
      - Вот хорошо, что пришли! А я вам пряничков принёс! Угощайтесь!
      - Да мы сытые… - начал было я, но Вовка опередил: - Спасибочки, пряники мы любим. Особенно с начинкой! - Он ткнул меня в бок: мол, так надо.
      Мы взяли по прянику.
      - Что же вы не кушаете? Пряники свежие, только из магазина…
      - У нас руки грязные, - сказал я.
      - Нам вообще-то пора. У нас тренировка, - соврал Вовка, и мы побежали.
      У первой же урны Вовка остановился и велел выбросить пряники - "от греха подальше". Мы молча зашагали домой.
      - А вообще-то мне этого старика жалко, - сказал Вовка. - Какой-то он не от мира сего, пришибленный, что ли…
      - "Пришибленный!" - передразнил я. - Ты что, не понял? Он нас этими пряниками приманивает! Вроде как купить хочет!
      - Замануха, думаешь? - спросил Вовка.
      - Замануха, - решительно ответил я, потому что слово понравилось.
      Дня через два мы снова его встретили. Он сидел на лавочке и смотрел на тот берег, а как увидел нас, встрепенулся и побежал навстречу:
      - Наконец-то! А я уж не знал, что и думать!
      От волнения он даже снял шляпу и стал ею обмахиваться. Потом начал сбивчиво объяснять, что мы ему нужны для одного важного дела и что для этого надо пойти к нему домой, что это недалеко, в первом домике направо от станции, километра два всего.
      - Я не пойду! - шепнул я Вовке.
      - Да ладно тебе, нас же двое. Не боись!
      Вовка пристроился к старику и поманил меня пальцем. Я поплёлся следом…
      По дороге старик успел рассказать, что поселился у тёти Дуси, смотрительницы на путях, что комната у него маленькая, но уютная…
      Я слушал вполуха, а сам перебирал варианты побега. "Если дверь запрёт, можно в окно, если руки свяжет, у меня ножичек есть… А если в погреб? Надо было хоть записку оставить…" На всякий случай я громко сказал:
      - А Вовка у нас вольной борьбой занимается! - Но старик даже бровью не повёл…
      Наконец пришли. Дом этот я знал: прихожая, две комнатки и сарайчик, где тётя Дуся козу держит. Раньше она овец держала, а теперь ей тяжело - говорит, на них сена не напасёшься.
      - Вы проходите, проходите, - говорил старик, - сейчас я чай заварю, конфет дам, сахару…
      Мы сели на старый продавленный диван. Со всех сторон на нас смотрели тёти-Дусины родственники: дети, внуки, сама она с мужем, который с фронта без ноги пришёл… Все фотографии были в рамочках, под стеклом, видно, что тётя Дуся дорожила ими.
      - Чего он нас позвал? Как думаешь? - спросил я.
      - Кто его знает! Городской!..
      Тут вернулся старик из кухни. Налил нам чаю, пряников насыпал целую гору, конфет, а сам достал фотоаппарат и давай на нас направлять. Но Вовка не будь дурак - рраз! - и закрыл ему объектив.
      - Э, дед, мы так не договаривались!
      - Да не подумайте чего плохого… - начал старик, но Вовка перебил:
      - Знаем-знаем - а потом в журнал? Признавайся, на кого работаешь?
      - Что вы, какой журнал? - удивился старик
      Мы переглянулись: может, ошиблись? Не за того приняли?
      - Ладно, - сказала Вовка по-взрослому, - колись, зачем позвал?
      Старик смешался, достал платок…
      - Тут такое дело… - начал он. - Мне надо фотографию, с внуками… а внуков нет. Ну, я и подумал… никто же не узнает… а я бы послал… чтобы не думали, что вот, мол, один, жизнь не устроил…
      Он так волновался, что весь вспотел и всё утирался своим платком.
      - А для кого надо-то? - спросил Вовка.
      - Для бывшей, для жены… Я тут её встретил с внучкой: большая уже, школу заканчивает… Ну, и ляпнул, что у меня внуки тоже, мальчики… Она говорит: пришли фото, посмотрю, как ты жизнь свою устроил… со мной, мол, и родить не хотел, всё театр, театр… я ведь, мальчики, всю жизнь театру отдал…
      - Артист, что ли? - спросил Вовка.
      "Как мамин!" - мелькнуло у меня.
      - Да нет, гардеробщик я… ну, иногда в массовках, а так всё в гардеробе… домой поздно приходил, жена спит, утром она на работу, а я сплю… не совпадали мы с ней по графику, вроде как в разных полушариях жили…
      Мы переглянулись.
      - Ну ладно, снимай, что ли, - сказал Вовка.
      Старик обрадовался, засуетился.
      - Вот сюда садитесь, рядышком.
      Мы сели.
      - Ты, мальчик, руку ему на шею положи, вроде как обнимаешь…
      Я слегка приобнял Вовку, но неловко как-то... Никогда мы так не сидели, чтобы обнявшись. Старик присел на корточки, примерился - так, сяк. Велел нам придвинуться друг к дружке и щёлкнул два раза.
      - А теперь как бы мне с вами? А?..
      - Садитесь, - предложил Вовка, - а я вас сфоткаю.
      Старик обрадовался, стал волосы приглаживать, а со мной будто что-то произошло, какой-то сдвиг в сознании. Я вдруг почувствовал, что этот старик - тот самый, о котором я столько слышал, и что он перенёсся из того времени в наше и вот он рядом со мной… У меня даже голова закружилась, как будто я - это не я и как будто всё это уже было… Он сел рядом и всё не знал, куда руки девать. Видно, хотел обнять меня, но не решался, а я точно в ступоре был, как те самые просветлённые йоги…
      - Снимаю! Улыбочку! - услышал я как сквозь сон. И вдруг стариковы усы защекотали мне щеку… - Всё, снято! - крикнул Вовка. - Теперь ты давай!
      Потом я щёлкал Вовку со стариком, потом старик настроил фотоаппарат, поставил его на стол, а сам пристроился между нами, на полу… и мне всё казалось, что это не со мной происходит, а в каком-то фильме, что ли…
      В тот вечер я долго не мог уснуть, всё думал: как он там? что делает?.. Хорошо, что мы ему подвернулись, а то где бы он внуков взял? Надо зайти к нему, расспросить хорошенько… вдруг вспомнит, как в мамин двор ходил, конфетками угощал, - это ж как раз напротив театра было! Я смотрел в темноту, а видел его комнатку, нас с Вовкой на диване… выходит, мы теперь братья, а старик нам - дедушка… У меня никогда деда не было. И у Вовки тоже…
      На другой день мы пошли его навестить. Мы шли быстро, точно боялись опоздать, точно этот старик стал для нас каким-то особенным, родным…
      - Уехал, - сказала тётя Дуся, - часа два как уехал. Не могу, говорит, долго на одном месте… Уж и не знаю, может, я ему чем не угодила, а так-то он жилец хороший, непьющий…
      - Пошли? - сказал Вовка.
      - Пошли…
      Мы молчали. Мы так долго молчали, что меня даже распирать стало.
      - Ты о чём думаешь? - спросил Вовка.
      - Да так… - выдохнул я. Потому что говорить не хотелось. В голове у меня путались разные мысли: дедушка, рыжие усы, шляпа - даже фотографий не осталось… Наверно, старик хотел быть артистом, а стал гардеробщиком; наверно, любил детей, вот и ходил по дворам, угощал конфетками, а его боялись… И ещё я думал, что старика этого знала мама, а теперь знаю я. Что это какой-то переходящий старик, старик на все времена. А может, это и есть "золотой фонд человечества"?..

[в пампасы]