Учитель физкультуры Андрей Тихоныч, бывший мастер спорта по штанге, отрастивший живот такой величины, будто он не жуя проглотил огромный арбуз, громко засвистел в свисток.
      - Внимание, 7 "А"! - крикнул он. - Соседняя школа бросила нам вызов - пригласила участвовать в спартакиаде! В программе - подтягивания, прыжки в длину, настольный теннис, шахматы. Нужны четыре добровольца! Назначаю желающих: Мокренко, Данилов, Егоров, Хитров! Вопросы есть?
      - Это какая соседняя школа, сто пятая, что ли? - поинтересовался Антон Данилов.
      - Сто пятая! - подтвердил Андрей Тихоныч.
      Ребята переглянулись.
      - Так она же спортивная! У них там каждый день тренировки! Они нам в два счета шею намылят! - уныло шмыгнул носом Петька.
      - Без паники, Мокренко! Главное не победа, а участие. Каков наш девиз: раз-раз - и в дамках! - и Андрей Тихоныч хлопнул Петьку по плечу.
      - А когда спартакиада? - спросил Филька Хитров.
      - Во вторник, семнадцатого октября.
      - А с уроков нас снимут?
      - На первые два явитесь, а с остальных я вас отпрошу.
      - Живем! Тогда раз-раз и в дамках! - весело сказал Хитров, передразнивая любимый девиз Тихоныча.
      После физкультуры, когда ребята собрались в раздевалке, Коля Егоров спросил у Фильки:
      - И что ты думаешь по этому поводу?
      - По какому поводу? - не понял Хитров.
      - Как мы поступим со спартакиадой?
      - А никак не поступим... - Филька снял носок и пошевелил пальцами, будто проверяя, все ли на месте.
      - В смысле как это "никак"? - поразился Коля. - Откажемся, что ли?
      - С чего ты взял, что я собираюсь отказываться? Придем и будем участвовать. Только мы забыли спросить, как будут выглядеть эти соревнования. Командные или по одному участнику в каждом виде спорта? - убедившись, что ни один палец не потерялся, Филька снова надел носок и обулся.
      - Сейчас узнаю, - Антон Данилов заглянул в тренерскую и вскоре вернулся с известием:
      - Тихоныч говорит, по одному представителю на каждый вид спорта. Сказал: сами разделитесь как захотите.
      Толстый Мокренко посмотрел на свой живот и решительно заявил:
      - Чур, я подтягиваться не буду!
      - Боишься, турник не выдержит? - насмешливо спросил Коля.
      - У меня весовая категория не та! - обиделся Петька. Он хоть и был самым сильным в классе, не мог подтянуться ни разу.
      Хитров оценивающе окинул взглядом его грушеобразную фигуру и сокрушенно покачал головой:
      - Ну и как с тобой поступить, раз-раз и в дамках? Для турника ты не годишься, прыгаешь наверняка неважно, по шарику ракеткой с трех попыток не попадешь... Выхода нет, придется тебя выдать за гроссмейстера.
      - Я в шахматы ничего... хорошо играю, только все время забываю, как фигуры ходят, - сказал Мокренко.
      Ребята засмеялись.
      - С кем не бывает? Известные гроссмейстеры тоже иногда забывают ходы во время турнира. А потом посмотрят на бумажку и вспомнят. Главное, не забывай делать умное лицо, - посоветовал Коля.
      - Ладно, с шахматами решили, - подытожил Филька. - Теперь дальше: кто будет прыгать в длину?
      - Я буду! - вызвался Антон. - Я далеко прыгаю, только у меня почему-то все время заступы.
      - Потренируешься! Поехали дальше. Колька, ты сколько раз подтягиваешься?
      - Восемь.
      - А я семь. Значит, на турнике работаешь ты, а я играю в настольный теннис, - и довольный, что они все распределили, Хитров куда-то умчался. Дел у него, как обычно, было море.
      Остальные, закончив переодеваться, по одному стали выходить из раздевалки. Уже в дверях Егоров обернулся и увидел, что Мокренко сидит на скамейке и о чем-то сосредоточенно размышляет, подперев голову руками. Увидев, что Коля остановился, Петька поднял на него глаза и спросил:
      - Слышь, Колян, я почти все вспомнил, одно только никак не вспомню: короля в шахматах жрут или не жрут?
      - Думай, гроссмейстер, думай... - сказал Егоров и закрыл дверь раздевалки.
      И вот наступил вторник, семнадцатое октября. Филька проявил чудеса изворотливости и ухитрился договориться, чтобы их четверых отпустили не только с последних уроков, но и с двух первых, заявив, что им надо готовиться к спартакиаде.
      - Что за спартакиада? - подозрительно спросил Максим Александрыч.
      - Ответственная. Общероссийская. В случае победы открывает дорогу к профессиональному спорту, - важно сказал Хитров.
      - Тогда ступайте! Может, со спортом вам повезет больше, чем с русским языком и литературой. Здесь вы безнадежны, - отмахнулся Максим Александрыч.
      - Отпустил? - с беспокойством спросил Мокренко, когда Филька вышел в коридор.
      - Отпустил, - сказал тот, и спортсмены завопили: "Ура!"
      - А теперь тренироваться! Ужасно не хочется ударить в грязь лицом! - сказал Колька Егоров, подождав, пока утихнут первые восторги.
      Они отправились на площадку перед школой и стали тренироваться. Филька чеканил на теннисной ракетке шарик. Антон Данилов прыгал в яму с песком. Егоров, пыхтя и помогая себе ногами, подтягивался на турнике, а Мокренко нацепил на нос темные зеркальные очки и, набычившись, бодал лбом дерево.
      - Ты что делаешь? - поразился Филька, от удивления едва не уронив ракетку.
      - Учусь психологической атаке! Хочу сразу добиться над своим противником морального превосходства! - сообщил Петька.
      Антон вытряхнул из ботинка песок:
      - Значит, собираешься так его запугать, чтобы он сразу сдался?
      - Думаешь, не запугаю? Он у меня от страха все ходы забудет!
      - Может, и забудет. Только ты на всякий случай запомни, что конь ходит буквой "Г", а ферзь во все стороны...
      Коля спрыгнул с турника и с воодушевлением крикнул:
      - Мы должны победить во что бы то ни стало! Будем биться не на жизнь, а на смерть!
      - Один за всех и все за одного! - воскликнул Филька, подбрасывая ракетку.
      Антон неудачно прыгнул в яму с песком, приземлился на руки и, отплевываясь, проворчал:
      - Размечтался... Чаще бывает: один на всех и все на одного!
      Потренировавшись примерно час, четверка юных атлетов погрузилась в рейсовый автобус, который дребезжа повез их к сто пятой школе.
      Сто пятая располагалась в трехэтажном обшарпанном здании из красного кирпича, и, приближаясь к ней, ребята ощутили робость. Их неуверенность еще более возросла, когда они прочли табличку: "Общеобразовательная школа № 105 со спортивным уклоном (самбо)".
      У дверей их остановили двое дежурных старшеклассников. Для устрашения оба были в самбовках на голое тело.
      - Куда претесь? - спросил один, перегораживая им дорогу.
      Егоров, оглянувшись, посмотрел на Данилова, Антон - на Мокренко, а Петька уставился на Фильку. Хитров тоже оглянулся, но так как за ним никого уже не было, сказал:
      - На спартакиаду!
      Старшеклассники захохотали:
      - Ладно, катитесь в зал прямо по коридору!
      Наша четверка отважно прошествовала мимо дежурных и оказалась в спортзале. Он был огромным - намного больше, чем в их школе. В углу были навалены толстые маты и стояли набитые кожаные чучела для тренировок. Какой-то парень крутился на турнике, делая подъемы переворотом и солнышко. Но и этого ему было мало, и он два раза подтянулся на одной руке! При мысли, что придется с ним соревноваться, Коля Егоров почувствовал сухость во рту.
      К ним подошла женщина средних лет с висевшим на шее свистком.
      - Вы из какой школы? - спросила она.
      - Из 102-й, - ответил за всех Данилов.
      Тренер отметила что-то в блокноте.
      - Класс?
      - 7"А"! Когда мы будем соревноваться?
      - Садитесь на скамейку и ждите. Вас вызовут!
      Ребята уселись на узкую скамейку и стали терпеливо ждать. Зал постепенно наполнялся. Народу оказалось много, в том числе и старшеклассники из их школы. Когда собрались все участники из трех школ поселка и пяти районных и суета улеглась, на середину зала вышел жилистый мужчина в самбовке, на шее у которого тоже висел свисток.
      - Внимание! Повторять не буду! - крикнул он. - Спартакиада проводится по классам! Вначале пятые, потом шестые, седьмые, восьмые и далее. От каждой школы выставляется по одному участнику! В зале, как вы видите, четыре угла. В одном углу - турник, в другом - прыжки, в третьем - теннис, в четвертом - шахматы, а посередине за столом сижу я и фиксирую результаты. А теперь марш по углам! Надеюсь, отличить подтягивания от тенниса вы сможете?
      И вот соревнования начались. Женщина-тренер и два ее помощника бегали по залу и записывали, кто сколько раз подтянулся, как каждый прыгнул, кто победил в теннис и шахматы, а жилистый тренер сводил все данные в длинный список.
      Вначале выступили пятые классы, затем шестые и вот наступило время седьмых. У турника стоял Егоров и ждал своей очереди. Перед ним один семиклассник подтянулся пятнадцать раз, другой - десять и третий - шесть. И теперь Коля прикидывал: если подтянется восемь раз, то его место во всяком случае не будет последним.
      - Егоров! Сто вторая школа! - громко объявила тренер.
      Коля, все забыв от волнения, вышел к турнику, подпрыгнул раз, другой, третий, но так и не смог достать до перекладины, которая была слишком высоко. Ребята засмеялись.
      - Встань на стул! Так все делают! - подсказала ему женщина-тренер.
      Егоров и сам вспомнил, что все выступавшие до него вставали на стул, но теперь упрямство мешало ему сделать то же самое. Он встал на цыпочки, изо всей силы прыгнул - и каким-то чудом ухватился за перекладину.
      - Вот упрямый! Теперь подтягивайся! - и тренер приготовилась считать.
      Коля, дергая ногами, подтянулся два раза и неожиданно для себя бессильно повис на турнике. Он раскачивался, пытаясь подтянуться еще, но третий раз сумел достать только до половины.
      - С этим все ясно. Пиши результат, Сергеев! Следующий! - сказала тренер, прерывая его мучения.
      Егоров спрыгнул с турника и, ни на кого не глядя, пошел в сторону, пока не наткнулся на Антона, который стоял поблизости и наблюдал за его провалом.
      - Негусто у тебя, - сказал он.
      - Не понимаю, что случилось! Ты же сам видел, как я сегодня подтягивался! Семь раз, потом шесть и три раза по пять. А теперь всего два и больше не могу! - с горечью воскликнул Коля.
      - В том-то и дело. Не нужно было тебе сегодня тренироваться, - заметил Антон.
      - Но почему?
      - Ты мышцы переутомил. Завтра у тебя все болеть будет, - со знанием дела пояснил Данилов.
      Это несколько утешило Колю, и он спросил:
      - А ты как? Отпрыгал?
      Антон помрачнел:
      - Три заступа подряд! В третий раз тренер даже смотреть не стал, сразу сказал: "Не засчитано!" А так я дальше всех улетал! И угораздило их выдумать эту дурацкую черту!
      Егоров усомнился, что он улетал дальше всех, но спорить не стал. Теперь не докажешь - все равно не засчитано.
      - Хитров, сто вторая, играет с Хализевым, сто пятая! - громко объявил тренер, и Антон с Колей побежали смотреть.
      Филька встал у одного конца теннисного стола, а на другом конце - высокий тонкорукий парень, державший ракетку с видом профессионала.
      Стали разыгрывать подачу. Фильке удалось каким-то чудом отбить шарик раза два, но потом его противник, взмахнув длинной рукой, подал крученый и Хитров промазал мимо стола.
      - Потеря подачи. Подача Хализева! - объявил судья.
      Филькин противник подул на свою ракетку и резко подал. Хитров даже не заметил шарика, только услышал, что по его половине цокнуло, а судья произнес:
      - Один - ноль.
      А потом судья только успевал говорить: "Два - ноль! Три - ноль!"
      В результате Филька проиграл со счетом одиннадцать - два, и был доволен, что не всухую. Он пожал своему сопернику руку и, положив на стол ракетку, отправился к друзьям.
      - Видели, как он меня кручеными? Уверен, у него разряд! А у вас как дела?
      Пожаловавшись друг другу на роковое невезение и найдя тысячу причин, смягчающих их проигрыш, тройка приятелей отправилась смотреть на игру в шахматы.
      - Интересно, как дела у Мокренки? Если мы трое проиграли, ему тем более ничего не светит! - сказал Антон.
      Так как шахматный турнир длился дольше остальных видов состязаний, чтобы его не затягивать, игра велась одновременно на двадцати досках.
      Друзья отыскали Петьку, сидевшего за пятой доской справа, и стали давать ему советы. Хотя прошло уже минут двадцать, Мокренко, игравший белыми, не сделал еще ни одного хода. Он сидел взмокший, напряженно уставившись на доску.
      - Почему ты снял темные очки? И где же твоя психологическая атака? - насмешливо шепнул ему Данилов.
      - Какая психологическая атака? Вы видели этого амбала? - прошептал Мокренко, не поднимая головы и незаметно показывая пальцем на своего противника.
      Антон посмотрел на соперника Мокренко и прикусил язык. Напротив Петьки сидел парень с бычьей шеей, весивший по меньшей мере килограммов восемьдесят. Он был выбрит наголо, на шее у него висела цепочка со скелетом, а палец правой руки украшал перстень-кастет в виде черепа. Одет он был в разрисованную самбовку, стянутую на поясе узлом. Физиономия у парня была мрачная и хулиганская. Он многозначительно постукивал перстнем по столу.
      - Такой двинет - мало не покажется! Ты уверен, что он учится в седьмом классе? - удивился Филька.
      - Откуда я знаю? Думаешь, я у него спрашивал? Я с ним вообще не разговаривал!
      - А вообще всякое бывает, - продолжал Хитров. - Допустим, его отдали в школу с десяти лет: десять плюс семь получается семнадцать. Да, брат, влип ты в историю!
      - Делать нечего. Хочешь не хочешь, играть надо! Давай, Мокренко, ходи! - сказал Егоров.
      - Как ходить-то?
      - Ну давай хоть пешку двинь вперед на две клетки!
      Петько уныло двинул пешку с е2 на е4.
      Его противник на другом конце доски скривился и постучал ребром одной руки о ладонь другой. Мокренко задрожал. Парень грозно навис над доской и, зеркально повторив ход, передвинул свою черную пешку.
      - Мне еще не мат? - с надеждой прошептал Петька.
      - Пока нет, - сказал Колька. - Играй дальше, двинь слона!
      - Какого слона? Этого?
      - Нет, вон того! Поставь его на ту клетку!
      Мокренко, стараясь не смотреть на своего противника, послушно пошел слоном, куда указал ему Коля. Амбал повторил его ход, при этом так хлопнув слоном о доску, что все фигуры сдвинулись со своих мест.
      - Ишь ты, хитрит! Сразу видно, хорошо играет! Может, мне сдаться? - прошептал Мокренко.
      - Рано еще! Давай двинем ферзя! - посоветовал Коля.
      - Куда? Прямо?
      - Нет, прямо нельзя, там же твоя пешка!
      - А я разве не могу сбить свою пешку? - удивился "гроссмейстер".
      - Нет, не можешь. Ходи ферзем на ту клетку по диагонали!
      Петька со вздохом поставил ферзя, куда ему было указано. Амбал потянулся было к своему, чтобы повторить его ход, но потом засмотрелся на соседнюю доску и двинул крайнюю пешку на одну клетку.
      - Чего дальше делать? - озабоченно спросил Мокренко.
      - Сбивай вон ту черную пешку около короля! - потребовал Коля.
      - А он не того, не разозлится? - испугался Петя, косясь на внушительные кулаки противника.
      - Наоборот, обрадуется! Ты же ему ферзя жертвуешь! - сказал Егоров.
      Мокренко сбил ферзем указанную пешку. Амбал тупо уставился на белого ферзя, появившегося рядом с его королем и защищенного слоном.
      Рядом остановился тренер, мельком взглянул на доску и, хлопнув Мокренко по плечу, сказал:
      - Поздравляю: мат! Игра окончена! На третьей доске выигрыш белыми.
      Петька, обрадовавшись, что проиграл так быстро, посмотрел на тренера и спросил:
      - Кому мат? Мне?
      - Почему тебе? - удивился тренер. - Ему! Ты же детский мат поставил! Значит, ты и выиграл!
      - Я выиграл? - перепугался Мокренко. - Вы уверены?
      - Конечно, уверен. Классическая комбинация. Простейший мат в три хода! - сказал тренер и отошел к другой доске.
      А Петька вдруг почувствовал, что на него упала квадратная тень - противник медленно поднялся из-за стола и навис над ним.
      - Ты чего? - спросил он басом. - Оборзел? А ну пошли выйдем!
      Мокренко с ужасом уставился на него, вскочил и с неожиданной для такого толстяка скоростью бросился бежать. За ним устремились Филька, Антон и Колька.
      Они мчались как профессиональные спринтеры и остановились только когда от сто пятой школы их отделяли три квартала. Тяжело дыша, Петька прислонился к дереву.
      - За нами никто не гонится? - спросил он.
      - Никто! - заверил его Филька, оборачиваясь.
      - Вот и хорошо, потому что я собираюсь сделать одно дело, - мрачно сказал Мокренко.
      - Какое дело? - поинтересовался Антон.
      - А вот какое! - внезапно Мокренко бросился на Данилова, сбил его с ног, навалился сверху и стал душить, повторяя:
      - Жертвуй ферзя! Жертвуй ферзя! Сейчас я тебя самого пожертвую!

[в пампасы]