Лёвик весь прошлый вечер мучился над сочинением. Через день нести своё творение в школу, а в голову ничего не лезет. И тема вроде нехитрая: «Мои добрые дела».

Он никак не мог усидеть за столом. Ходил по комнате: сначала из угла в угол, потом кругами, потом снова из угла в угол. Тёр себе лоб и виски, пыхтел от напряжения. А с тетрадного листа уже второй час сиротливо глядело на него единственное предложение: «Однажды шёл я по улице..».

И всё время что-то отвлекало его. Вот соседский пёс за стеной залаял – видно, хозяин вернулся домой. Это Хитоши, японский шпиц. «Какой у него голос противный! – думал Лёвик. – Уж лаял бы как порядочный, а то один писк».

Лёвик как утром проснулся, сразу настроился на сочинение. «Хорошо, что выходной сегодня, – подумал он. – Есть ещё время в запасе».

Учительница Венера Модестовна дала своим питомцам совет: сказала, что заданную тему надо через себя пропустить. Тогда получится и не скучно и достоверно. Лёвик к этим словам сначала всерьёз не отнёсся, но после вчерашних мытарств переменил своё мнение. План у него был простой: отличиться с утра хорошим поступком, а вечером описать всё по свежим следам – так оно верней всего будет.

Он подумал немного и выбрал себе доброе дело. Такое, чтоб было не слишком хлопотное и времени отняло как можно меньше, – Лёвику не терпелось помчать на хоккейную площадку к друзьям.

А придумал он перевести через дорогу старушку. Она должна быть худенькой, с палочкой, в старом тёмном пальто и тёплом платке. А уж если подвернётся сгорбленная и плетущаяся мелкими шажками – так вообще красота!

Лёвик отправился на ближайшую широкую улицу и стал поджидать у светофора подходящую бабушку. Он уже представлял, как ловит на себе одобрительные взгляды прохожих, как взмахом руки велит потоку машин остановиться и ждать, пока он, взяв бабушку под руку, не минует пешеходный переход и не ступит вместе с ней на тротуар. Тут бабушка скажет ему слова благодарности, назовёт его «милок», а может, и прослезится.

Так он стоял и стоял, а старушки всё не было. Лёвик озяб: переминался с ноги на ногу, иногда снимал рукавицы, дышал на ладони и растирал себе руки. «Куда все старушки подевались? – думал он с досадой. – Хоть и зима, а за хлебом или в аптеку всё равно выйти бы надо».

Тут кто-то тронул Лёвика за плечо. Должно быть, его жалкий продрогший вид вызвал у кого-то сочувствие.

Перед ним стояла женщина. По виду она была в преклонных годах – всё лицо в морщинах. Лёвик оторопел. Такой бабули он прежде не видел. Не бабуля, а махина какая-то! Снеговик, которого они с ребятами на днях у школы слепили, рядом с ней показался бы недомерком. На голове у неё была вязаная шапка с ушами, яркая, как красный сигнал светофора. А синий полушубок и модные серебристые валенки на толстой литой подошве совсем сбили Лёвика с толку.

- Что ж ты, малец, стоишь неприкаянный? – низким голосом обратилась к Лёвику бабуля. – Так и в ледышку превратиться недолго.

Лёвик засмущался, не зная, что сказать. К тому же у него под носом предательски повисла капля. Носового платка с собой не было, и он попробовал утереться рукавом куртки.

Бабуля проворно достала из внутреннего кармана полушубка упаковку бумажных салфеток, вытянула одну и невозмутимо вытерла Лёвику нос. Он сконфузился. Почувствовал себя так, будто снова стал первоклашкой. Ему даже показалось, он в росте уменьшился.

Начиналась метель.

- Ну погода! – сокрушалась бабуля. – Вчера распустило всё, а сегодня мороз стукнул. Вот и готов гололёд!

Она наклонилась к Лёвику, легонько потрепала его по щеке.

- Вижу, через дорогу переходить тебе боязно. Я когда в младших классах была, тоже иной раз терялась. Не робей, дитя! Вместе пойдём. Ты только держись за мою руку покрепче.

Лёвик послушно взял бабулю за руку, и она перевела его через дорогу. Он сказал ей спасибо, а про себя подумал, что у большой бабули и душа большая.

Потом он зашёл в булочную, отогрелся. С собой у него было немного денег, он купил булку и с жадностью съел.

«Вот такой круговорот добрых дел в природе!» – подумал Лёвик.

Теперь он знал, как напишет своё сочинение.