Заядлый рыбак был Кукша. Так его звали: Кукша да Кукша.
      Сядет, бывало, удить там, где ни у кого не ловится. И одну за другой рыбин вытаскивает. На реке ли, на озере - всюду ему удача: идет к Кукше рыба как заговоренная. Такая уж милость, такой талант у него от рождения.
      Народ с расспросами: "Может, слово заветное знаешь?" А Кукша возьми да и соври: "Знаю, да не скажу. В этом слове все мое богатство". Так загордился, что зазнаваться стал. Начал удить не для прокорма, а из озорства пустячного.
      Поспорил как-то раз на сто рублей, что от рассвета до заката будет удить и поймает сто отборных рыбин.
      Скинулись мужики по рублику - думали, не поймать Кукше сто рыбин. Река-то оскудела вконец, редко кто удачи дождётся. Разве вот Кукша! Но сто рыбин… "Это он загнул", - решили мужики.
      В назначенный день с удочками да ведрами отправились на рассвете к реке. Толпятся, место выбирают. Угадать пытаются, куда Кукша сядет. Тут и сам он подходит и, поздоровавшись с народом, говорит: "Садитесь кто где хочет. А я сяду, где место свободное останется". И вправду сел после всех - где место осталось.
      И что там к закату - к полудню выудил сто рыбин. Да таких, каких в этих местах с прадедовых времен не лавливали. Кому и везло, хорошо коль три-четыре рыбины поймал. А тут сразу сто!
      Выиграл Кукша сто рублей.
     
      О таком его везенье слух пошел. В других селах народ тоже до диковинок охоч. Скинулись тамошние мужики по рублику и к Кукше: выудит ли на спор триста рыб?
      Согласился Кукша, хотя отродясь таких денег в руках не держал. (Рубль-то в те поры высоко стоял, дорого стоил.) Верил в свою удачу - что платить не придется.
      Одного не ведал Кукша: осерчали на него Королевна-Берегиня речных вод, Князь озерной глади и Духи Вод, что в прудах да болотах обретаются. Посовещались они меж собой и решили: "Ладно! Парень молодой, глупый. В последний раз поможем дуралею. Авось одумается, перестанет зря рыбу таскать".
      И знал ведь Кукша, что милость эту - рыбу в любой час ловить - дед его вымолил у речной Королевны, у Князя озерного, у Духа болотного и прудового, чтобы семейство свое прокормить, - сверх нужды никогда дед не брал. И за щедрость благодарил неустанно духов речных: как с рыбалки идти, в пояс кланялся с берега Королевне-Берегине да Князю озерному.
      Земли-то у деда не было. Ни корову пасти, ни овец. Одним талантом и жил, и богат был. Но не почтением да молением только заслужил он его, а и добрым делом: ряску по рекам да прудам собирал, воду чистил, чтобы дышала она. Заплетшиеся водоросли со дна вырывал, как сорняк с грядки. Мостки ладные стругал и сколачивал, чтобы девки где ни попадя воду не мутили. Следил строго: как рыба на нерест пошла - рыбалке конец. И другим объяснял честь по чести: "Нынче нереститься пропустишь, назавтра улов богаче придёт".
      И хоть отродясь не видел дед ни Королевну-Берегиню, ни Князя озерного, сердцем знал: живут они в водах речных да озерных, морских да океанских, соблюдают порядок подводный - как цари на Земле. И так ему по сердцу был тот порядок, что благодарственные слова сами в песни складывались. Сидит, бывало, в лодочке или на бережку - ни души вокруг - напевает немудреные свои песенки. Князю озерному с Берегиней такое почтение отрадно. Вот за усердие да уважение и одарили они его талантом - рыбы сколь надо из воды доставать.
      А талант, он особый смысл жизни даёт, умное направление. Коли есть он в роду, кровь его долго помнит. Так и перешёл чудесный дар, дедом за добродетели полученный, к отцу Кукши. А от отца и к самому Кукше.

      Выиграл Кукша на спор триста рублей. В последний раз Королевна-Берегиня да Князь озерный решили дар его показать. Прочим-то рыбакам и мелкой рыбешки не послали. Народ дивился: экие чудеса Кукша творит! Этаких рыбин триста штук, а рядом все с пустыми ведрами.
      Вовсе загордился Кукша. Похваляется, что и больше вытащить сумеет.
      И вот уж пятьсот рубликов мужики собирают. Сети-снасти готовят. Лодки смолят. Хотят в море идти. Посмотреть, сможет ли Кукша пятьсот рыб к полудню выудить.
      Как услышал про то Царь морской, владыка океанский - взъярился. Налетел на Королевну речную, на Князя озерного, на Духа Болотного и Прудового. По всем волной океанской прошелся.
      "Что, окаянные, делаете?! Кому рыбу истреблять дозволяете? Баламут неразумный не защитником - разорителем нашим сделался! Врагом и погубителем! Гордыня, знать, душу его полонила, сорняком разрослась. Подобру не внял, так иной будет с ним разговор!"
     
      Настал день спора пятисотрублевого.
      Народ толпой к морю валит. Песни поют, на рожках да волынках развеселую музыку наяривают. И Кукша тут - песни поет, шутки шутит. Прикидывает, как на пятьсот рублей разгуляется.
      Пришли к морю, лодки выкатили. Море спокойное. Небо ясное. Солнце теплое.
      Сел Кукша в лодку и поплыл вперед, от берега подальше.
      Плывет и видит: совсем вкруг него волны стихли. Стала вода будто гладь озерная. И прозрачна до самого дна. А в воде дворец красоты неописанной самоцветами да золотом горит. И выходит из того дворца подводный повелитель, Кукше в глаза глядит насмешливо. Сеть рукой захватил, созвал рыб морских - и давай в сеть загонять. Гонит и считает. И Кукша, хоть от страха дрожит, считает тоже. Как до пятисот дошли, дал Царь морской Кукше знак: поднимай, мол, сеть, ротозей! А чтобы тому сподручнее было, ручищами снизу подталкивает.
      Смотрит Кукша на Царя морского как завороженный. А тот усмехается: "Это разве рыба?" И показывает Кукше сеть, полную хрустальных сундуков. А в сундуках тех камни драгоценные редкой красоты. Царь морской рукой манит: "Иди, все твоим будет".
      Рыбаки меж тем из лодок смотрят и дивятся: сперва Кукше в лодку неведомою силой сеть закинуло, а теперь вот сам Кукша ни с того ни с сего в море бросился.
      Всполошился народ - стали Кукшу искать. А Кукши нет как нет. Полна рыбы, лодка на волнах качается. Вот те и праздник!
      "Пропал Кукша", - решил народ. И пустил пятьсот рублей на помин Кукшиной души.
     
      А Кукша и не утонул вовсе. Как нырнул за сокровищами в воду, тут его Царь морской за шкирку и хвать. И давай уму разуму учить, так что буря на море поднялась.
      Вразумленному Кукше повелел за каждую пойманную рыбу день отработать. Чтоб наперёд знал: всякая жизнь свою цену имеет. Потому взять ее только ради самой жизни позволено.
      А рыбки Кукша наловил - не враз отработаешь. Да деваться некуда - метёт дно морское, ходит руслами рек, озера от ила чистит. Точно дворник уличный. А подводные жители, русалки да девы морские, Берегиня речная, Князь озерный и Владыка океанский поют ему светлые дедовы песни.
      Иногда случится Кукше передых. Выходит он тогда на берег подышать, красотой надводной полюбоваться.
      Тут я его и повидал, когда на пруду рыбачил. Гляжу, вода волноваться стала. Ряска вовнутрь потянулась - будто невидимый кто из глубины тащит. И выходит вдруг из воды бледный старичок. Улыбчивый, с мешком, битком набитым ряской. "Что ж, - говорит, - пруд запустили? Зацвел совсем. Дно - ил сплошной". - "А ты кто такой нас уму разуму учить?" - "Кукша я. Слыхал? Скоро выпустит меня царь морской - за каждую рыбку ему отработал. Да боюсь на волю уходить: без меня кто воду в порядке содержать станет?"
      Я так и обомлел: Кукша-то из наших мест родом. Кто ж у нас Кукшу не знает! Нашенский он.
      Посидели мы с ним на берегу, поговорили. Порассказал мне Кукша о красотах подводного мира. Потом засобирался: пора за работу - ручьи сплошь осокой да ряской заросли, а без ручьёв и пруду не бывать. Из воды оглянулся, крикнул на прощанье: "Пруд-то чистить надо!" С тем и скрылся.
     
      Для памяти записал я его рассказ как умел. С тех пор каждое лето чистим мы пруд от гнилых зарослей, от водорослей старых. От ряски, чтоб вода дышала. По весне мостки сколачиваем. Хоть и малая, а все ж таки помощь, Кукше подмога. Пусть отдохнет под старость, воздухом поднебесным подышит, на красоту земную полюбуется.

 

Рисунки автора

[в пампасы]