Восьмого марта у нас дома появился новый обитатель. Из большой коробки извлекли сверкающую глянцевыми боками микроволновку.
      - С теплом! - поцеловав маму, сказал папа и водрузил подарок на столешницу.
      Колба попыталась сделать себе из коробки конуру и заскрежетала когтями по пенопласту. На скрип прибежала бабушка.
      - А-а-а, технический прогресс, - недовольно пробурчала под нос и, взглянув на маму, предостерегла: - Держись от неё подальше!
      Но мама уже нежно поглаживала сенсорные кнопки. Папу отправили на поиски тройника. Тройник искали в коридорном шкафу, в ящиках под кроватями и даже в холодильнике. А нашли у бабушки под диванной подушкой. Папа тотчас взял на себя ответственность за приведение агрегата в рабочее состояние. После того как микроволновку подключили к сети, в ней при открытии дверцы стал загораться свет. И тут папа решил, что заслужил отдых, завтрак и покой.
      Во время завтрака мы дружно изучали инструкцию. Фильке доверили нажимать на кнопки.
      - Шипит, шипит! - кричал он, наблюдая за крутящейся в печи сосиской. - Лопнула! Лопнула!
      Мама выуживала из печи вывернутую наизнанку сосиску, брала тряпку и принималась оттирать со стенок свежие брызги.
      Затем микроволновкой завладела бабушка. Она где-то вычитала, что хорошая печь должна быть звуконепроницаемой. И вслед за сосиской в печь отправился… папин сотовый телефон! Мы с Филькой затаились, ожидая, что бабушка испечёт его или вывернет записной книжкой наружу. Но нет, взяв свой мобильный, она принялась звонить папе. Из печи послышалась робкая мелодия Энио Морриконе.
      - Вот! Я так и знала! Эта печь неисправна! - заглушая мобильник, голосила бабушка. - Она пропускает звук! А значит - и радиацию! Вы хотите, чтобы ваши дети полысели, не получив среднего образования?
      Папа бросился на спасение своей трубки и попытался объяснить бабушке, что у неё дедовские методы диагностики печей.
      - Какие дрыганосики? - переспросил Филька, с опаской ощупывая свою шевелюру.
      - Такие, что лезут куда не надо, - на всякий случай тихо ответил папа. - Некоторые, видите ли, людям разумным предпочитают обезьян и ставят повышенную волосатость на пути прогресса!
      Папа гордо поглаживал свой редеющий затылок. Между тем бабушка уже стащила мамин телефон и, улучив момент, засунула его в печь.
      Я позвонила Ману и договорилась встретиться с ней у парка. Уже в дверях услышала папин возглас:
      - Лилия Львовна, ну хватит уже звонить в микроволновую печь!..
      Я хлопнула дверью и бросилась вон из этого сумасшедшего дома.

      Вы скажете: такого не бывает. И я так думала ещё недавно, но всё изменилось в один день.
      Фильке исполнилось одиннадцать. С самого утра в доме была суматоха. Как обычно, все бегали по квартире со столовыми приборами, салфетками, стульями. Ближе к вечеру угомонились, сели за стол. И тут зазвонил телефон. Мы долго переглядывались, размышляя, кого считать крайним: стол был круглым. Весь день телефон разрывался: поздравляли маму с сыном, бабушку с внуком, пару раз досталось даже папе. Всех переполняли добрые слова и напутствия, мы были сыты ими по горло и теперь прислушивались только к собственным желудкам. Телефон звонил, животы урчали. Я не выдержала, встала из-за стола, вышла в коридор и взяла трубку.
      - Алло, Ксюша? - глухо спросил знакомый голос. - Позови маму или бабушку.
      - Они сейчас не могут подойти. - Я решила уберечь родственников от нового ушата поздравлений, приняв его на свою душу. - Мы уже за стол сели, сейчас дедушка придёт…
      - Дедушка не придёт, - прервали меня. - Он умер.
      Из комнаты уже кричали: "Кто это звонит? Что ты там застряла?" Но у меня в ушах стоял какой-то гул, или это желудок поднялся так высоко, что его урчание перекрыло все внешние звуки. К тому же меня стало мутить и пошатывать. Колба вилась у ног - кажется, она всё знала. Рядом оказался папа, выхватил у меня трубу. Что-то сказал в неё. Трубка ответила. Потом я какое-то время ничего не помнила.
      В доме началась суета, но какая-то тихая, безмолвная. Мама метнулась к шкафу, выбрала один костюм, потом другой. Папа рылся в документах, доставал какие-то бумажки, снова распихивал их по папкам, искал новые. Илюша с Филькой только успевали крутить головами, но глаза были какие-то остекленевшие. Лишь бабушка не изменила позы. Она одна приступила к еде - прямо из салатника уминала оливье столовой ложкой. Миска пустела на глазах. Наверное, у бабушки случился бы заворот кишок, но мама вовремя отодвинула салатник.
      - Останешься с ребятами? - спросила она бабушку.
      Та что-то прошамкала в ответ набитым ртом - кажется, ругалась.
      - В этом весь он! - наконец произнесла членораздельно. - Выдаст, когда не ждёшь! Ну кто мог подумать, а? Он же молодел на глазах, как ни придёт - просто жених! И что учудил? Да как он мог? В такой-то день…
      Наверное, бабушка говорила бы ещё долго - никто не отвечал, вопросы оставались без ответов. А потом мама обняла её крепко-крепко, прижала к груди как маленькую и стала гладить по голове. Бабушка притихла, замолчала. И тут мне показалось, будто Колба начала скулить. Но это был плач - приглушённый, протяжный, который никак не удавалось сдержать. Плечи бабушки начали подпрыгивать. А мама сжимала их всё сильнее и сильнее, будто желая удержать. Но я видела, что она тоже всхлипывает. Мне хотелось подбежать к ним, прижаться, но я словно окаменела. Всё вокруг выглядело каким-то ненастоящим. Будто ты вот-вот должен проснуться, но никак не можешь. Я даже ущипнула себя посильнее. Стало больно, но заплакать не получалось.
      Мне очень нужно было вспомнить, когда я в последний раз видела дедушку и что он говорил. Но ничего не выходило. В голову лезли лишь далёкие детские впечатления, когда бабушка с дедушкой ещё жили вместе: точно пила и клинок, они без конца оттачивали друг на друге свои остроты - только искры летели! Но мы с Филькой всегда любили гостить у стариков. Пока они не рассорились вконец и бабушка не переехала жить к нам. А дед остался в одиночестве, чему, казалось, был очень даже рад. С тех пор он навещал нас по праздникам и выглядел раз от раза всё лучше и лучше. После его ухода бабушка запиралась у себя в комнате и глотала успокоительные таблетки, которые не помогали.
      И вот сейчас вечно глотающая лекарства бабушка была рядом, а помолодевший дед покинул нас. Отправился туда, где нет возраста, да и кто знает - что там есть? От этих мыслей сердце моё сжалось и я захотела спрятаться где-то между Илюшей и Филькой - будто это было самое безопасное место на земле.
      Взрослые уехали. Бабушка увязалась за родителями, как ни просили её остаться с нами. Мы сидели за накрытым столом и не могли притронуться к еде. Казалось, за этот день Филька действительно повзрослел на целый год. Он выглядел словно маленький мужчина, я тогда впервые это заметила. Мы нервно сминали салфетки, возили вилками по тарелкам, пытаясь придумать, что сказать друг другу. Но тяжёлое молчание было сильнее нас.
      И тут в дверь позвонили. С испугу я открыла, не спрашивая, кто там. На пороге стоял курьер. Он вручил мне посылку и был таков.
      - Филька, это подарок тебе ко дню рождения. - Я подошла к брату, вытаскивая вложенную под ленту открытку.
      Филька взял коробку и принялся сдирать обёрточную бумагу. Яркие лохмотья падали на пол - жалкое зрелище; я пообещала себе никогда не заворачивать свои подарки. И вот наконец показалась коробка.
      - Вот это да! - воскликнул Филька. - Фотик. Новая модель Nikon!
      Илюша вытянул шею, отчего ещё больше стал походить на жирафа.
      - Везуха! - сказал он. - Это от кого?
      - Это от дедушки, - ответила я. И показала открытку.
      Дед поздравлял Фильку с днём рождения. Он всегда любил сюрпризы: если речь шла о празднике - не найти лучшего эксперта! Большими угловатыми буквами на обороте открытки было приписано: "Лови момент!" Дед умел это делать, он был непревзойдённым ловцом моментов, за что и получал нагоняи от бабушки, которая всё хотела знать наперёд и всегда жила завтрашним днём. А дедушка, наоборот, ничего не знал про завтра, порой не знал, что будет делать через пять минут. Иногда казалось, что, поднимая ногу, он не уверен, в какую сторону сделает шаг, - было ясно одно: идти ему нравится. Наверное, поэтому папа иногда шутил, что бабушке и деду не по пути: одна всё время хочет быть на два шага впереди, но оглянувшись, видит, что другой давно топает в обратном направлении.
      - А ну за стол! - Бодрый возглас Фильки оборвал мои размышления. - Наполняйте тарелки.
      Братец стоял, нацелив на нас с Илюшей глаз своей новенькой камеры.
      - А теперь сделайте вид, будто вам нравятся бабушкины салаты! - скомандовал он таким знакомым и, казалось, неподражаемым тоном. - Отставить кислые мины, не капусту квасите!
      И мы с Илюшей заулыбались, будто смотрели не в объектив, а прямо в глаза дедушке. Чтобы он знал - всё у нас будет хорошо, обязательно!..

[в пампасы]