Евгения Ярцева. АПЕЛЬСИНОВЫЙ ЗОНТИК (окончание)
ДЕТСКИЕ КНИЖКИ

 

Евгения Ярцева
Апельсиновый зонтик:
истории, рассказанные восьмиклассницей
(главы из повести)

 

 

Мы скучаем

Эта несусветная скука напала на нас с Дашей ни с того ни с сего. Мы пытались сыграть в бадминтон, в карты, в "Монополию". Но ракетка сломалась, потерялся червонный туз, в "Монополии" не было фишек. А главное, всё казалось надоевшим и бессмысленным. Со скуки Даша разрисовала ноги до колен синей краской, как будто татуировками. Я надела Дашину футболку с косой надписью "Не скучай! Переверни мир!". Зачесала волосы на одну сторону. Потом на другую. Потом прямо на лицо. Даша покрасила ногти на ногах золотым лаком с блёстками. От всего этого нам стало ещё скучней. Тогда мы пересмотрели книжки из серии "Лекарство от скуки", которые коллекционирует Дашин папа. Но прочитав названия "Приди, сладкая смерть", "Деревня восьми могил", "Заживо погребённые" и "Царство мёртвых", всё бросили. И бесцельно слонялись по участку.
      Дашина мама, глядя на наши осоловевшие от безделья лица, не выдержала:
      - Сходите-ка в сторожку, взносы заплатите! А то на вас смотреть невозможно!
      И дала Даше деньги и "Чековую книжку садовода".

      Мы вышли за калитку и уселись на травке. Сторожку отсюда хорошо видно: она всего в двух домах от Дашиного участка, на другой стороне улицы. Дверь пока была закрыта.
      Через некоторое время на лужайку перед сторожкой стали стягиваться дачники.
      - Я бы от скуки на гитаре побренчала, - без выражения проговорила Даша.
      - Давай принесём гитару, - отозвалась я таким же равнодушным тоном.
      - Она на чердаке заперта, а ключ потерялся.
      - А я не умею играть на гитаре.
      - Я бы тебя научила.
      - Я не научусь, я неспособная. На хоре в первом классе мне разрешили только открывать рот, потому что я всё портила своим фальшивым блеяньем. Я совсем не музыкальная, - от скуки мне приспичило себя обличать. - Я и свистеть нормально не могу. Только тихо. - И я посвистела, как могла. Получилось ещё тише, чем обычно.
      - А я вообще свистеть не умею, даже тихо, - раскачиваясь из стороны в сторону, сказала Даша. - Получается только "ффф" и "щщщ".
      К сторожке торопливо подошла бухгалтерша, отперла дверь. Дачники гуськом потянулись внутрь.
      - Ох, сколько народу, - зевнула Даша. - Подождём, пока очередь рассосётся.
      - Угу, а то я в сторожке от скуки на стенку полезу.
      - А я сейчас замычу, - Даша встала на четвереньки, проползла вдоль забора, сорвала ртом травинку, пожевала. - Тьфу, как скучно! - Развернулась и поползла в другую сторону. - И "колесо" у меня не получается, ноги всегда в сторону валятся. И обруч прокрутить могу всего ничего, он сразу с меня падает, - монотонно бубнила она, ползая вокруг меня. - И на голове стоять не умею...
      Она подползла к забору и попробовала встать на голову. Ноги накренились вбок. Стукая босоножками о заборные доски, Даша старалась придать себе вертикальное положение. С забора сухим дождём посыпалась краска. Он совсем древний, а красили его последний раз в прошлом тысячелетии. Не удержав равновесие, Даша кувырнулась в траву. Бросила взгляд на сторожку:
      - Кто-то уже выходит. Но их там много. Не пойдём пока, - и она снова поползла к забору.
      Наверное, со скуки она немного чокнулась, потому что упорно пыталась встать на голову. Наконец, красная от усердия, сумела вытянуть ноги точно вверх.
      - Ну? Как я смотрюсь?
      Смотрелась она живописно: лицо пунцовое, как астраханский помидор, синие разрисованные ноги с зелёными от травы коленками и золотыми ногтями на фоне облупленного забора.
      - Здорово, - сказала я, - только ты не на голове стоишь, а на шее, это "берёзка". Вот как надо.
      И я тоже подползла к забору. Оббивая пятками остатки краски, распрямила ноги...
      У меня тоже получилась "берёзка". Травинки щекотали лоб, словно зелёная чёлка. Бесконечной клавиатурой разбегались налево и направо заборы по ту сторону улицы: синий, красный, оранжевый. Ниже клубилось серебристое облако - высокая старая облепиха. Под ней тройной линией натянулись струны-провода. А редкие облачка под ногами реяли, как паруса.

      Стоя двумя "берёзками" у забора, мы смотрели и смотрели на перевёрнутый мир. Снизу изредка мелькали ласточки, будто летучие рыбы. И ветер шумел, как море.
      Вдруг из кармана футболки, а может быть, из-за подкладки, что-то выпало. Я плюхнулась из стойки на четвереньки, пошарила вдоль забора. И протянула Даше ключ:
      - Твой?
      - Ой, это же ключ от гитары, - сказала Даша и тоже кувырнулась на четвереньки. - В смысле, от чердака!
      А из сторожки больше никто не выходил.
      - Идём, уже пора!
      Мы вскочили на ноги, отряхнулись и побежали к сторожке. Даша дёрнула за ручку. Дверь была заперта.
      - Зд-дорово поскучали, - проговорила я ошарашенно.
      А Даша от удивления... присвистнула. Потом ещё раз, погромче. Удивляясь всё больше, теперь уже своей внезапной способности, она засвистела, как Соловей-разбойник.
      - Завтра сторожка тоже работает! - Даша ткнула в приколотое к двери "Расписание". - С двенадцати до двух. Приходи, опять поскучаем!
      - Ага, - кивнула я. - А ты гитару приноси!

 

Что нас бесит

Соседи, которые живут по ту сторону улицы, напротив Даши, одни в синем, другие в красном домике, вечно ругаются через забор. Не между собой, а на стихийные темы: на жару, дожди и цены. Сегодня они дружно ополчились на водопровод, который работает из рук вон плохо. Кажется, они до вечера готовы были требовать неизвестно у кого ответы на вопросы "как это называется" да "сколько это будет продолжаться".
      - Меня просто бесит, когда задают бесполезные вопросы, - фыркнула Даша.
      - А меня бесит, что взрослые без конца повторяют то, что и так всем известно, - сказала я.
      - А меня бесит наш математик. Родители от него в восторге: "Ах, интеллигентный!" "Ах, с юмором!" А он, когда у него плохое настроение, за опоздание двойку ставит! Вот какой у него юмор!
      - А меня бесит, что я должна учить химию. Хотя ясно, что я никогда в жизни не буду химиком. Меня от слова "валентность" тошнит!
      - А меня наша училка по литературе бесит. Разглагольствовала про Вертера, который покончил с собой от несчастной любви, и про то, какое влияние эта книга на всех оказала: по Европе прокатилась волна самоубийств! Случалось, дескать, так: прочитал человек "Вертера" и застрелился. Потом помолчала и говорит: "Кстати, советую и вам прочитать!"
      - Меня тоже в школе многое бесит. Например, некоторые пятиклашки. Красятся, представляешь? А сами ещё с ранцами ходят!
      - Знаешь, а меня иногда папа бесит. Говорит: "Посмотри, что папа тебе принёс", "Послушай, что папа тебе скажет". Как будто мне два года!
      - Меня тоже родители бесят, когда пристают, чтобы я убралась в своей комнате. Это МОЯ комната, почему я не могу устроить в ней бардак?
      - А больше всего меня бесит, - продолжала Даша, - вот что. Когда говоришь, что в твоей жизни чего-нибудь совершенно точно не будет, они отвечают: "Это ты сейчас так думаешь. Когда вырастешь, передумаешь".
      - Во-во! Можно подумать, им известно, какими мы вырастем.
      - А мы, может, станем совсем другими.
      - Ага, не такими, как они.
      - Вот именно! - горячо согласилась Даша. - Я, например, под страхом смерти не стану повторять дурацкую фразу "Это ты сейчас так думаешь!".
      - А я, может быть, никогда не выйду замуж!
      - А я, может быть, никуда не пойду учиться после школы!
      - А я не буду никем работать. Вместо этого стану целыми днями курить и ходить по гостям.
      - А я сутками напролёт буду лежать в ванне и пить кофе. А в перерывах исполнять танец живота!
      Раздался странный звук, потом кашель. Дашина мама за стенкой, на террасе, чуть не захлебнулась тем самым кофе, который Даша грозилась пить сутками напролёт. В дверном проёме показалось её испуганное лицо.
      - Господи, - сказала она таким голосом, как будто действительно обращалась к богу, - кем же вы вырастете? Совершенно непонятно!
      Даша сжалилась:
      - Да ладно, мам, не переживай. Это мы сейчас так думаем. А потом, - она вздохнула, - передумаем. Может быть...

 

Мы влюбляемся

Сколько же раз я влюблялась! В начальной школе в Никиту, мы с ним сидели за одной партой. Хотя вообще-то Ваня мне нравился больше. Вот только фамилия его не нравилась: Курносов. А у Никиты фамилия красивая: Малиновский. И я решила, что выйду замуж за него. Но к пятому классу Никита отрастил себе длинные волосы, которые ему совсем не шли, и полюбил дурацкие шутки: подкрадётся сзади да ка-ак рявкнет в ухо! Короче, превратился в балбеса. А Ваня - в ботаника. Шуток, даже нормальных, не понимает, в снежки с нами не играет. Очки надел. И перешёл в другую школу. Ну а остальные мальчишки-одноклассники заразились от Никиты и тоже стали балбесами.
      Тогда я решила: хватит с меня одноклассников. И влюбилась в Женьку, который живёт в Дивеево, под Арзамасом. Мы с папой ездили туда на Рождество, в гости к папиному другу, и случайно познакомились с Женькиной семьёй. У них была собственная лошадь, Женька запрягал её в огромные сани и сам правил. И двенадцать раз прокатил меня из Дивеево в Большое Череватово и обратно. Целый год я вспоминала Женьку, мечтала, как на Рождество снова поеду в Дивеево. А в зимние каникулы заболела гриппом и мы никуда не поехали. Я погрустила-погрустила и решила забыть про Женьку. Мало ли в кого он за год превратился, утешала я себя. К тому же, мне понравился Денис из нашей школы, на класс старше. Он здорово играл в футбол, а длинные волосы ему очень шли. Но только я в него влюбилась, как он коротко постригся и вместо футбола увлёкся компьютерными играми.
      А Даша учится в гимназическом классе "А" для особо одарённых. В классе у них четырнадцать человек, мальчишек раз-два-три и обчёлся. И все трое, говорит Даша, со странностями. Поэтому она подружилась с Пашей из своего двора. Он каждый день встречал Дашу у школы и нёс ей портфель до самого подъезда. Правда, Паша тоже оказался со странностями: идёт рядом с Дашей молчком, будто немой, на неё не смотрит. Даше стало с ним скучно. Тут приехал из Киева Валерка, Дашин троюродный брат. Старше её на два с половиной года, собирается поступать на юридический и очень разговорчивый. Даша подумывала, не влюбиться ли в Валерку. Три дня они гуляли по Москве: ходили в кино, на Красную площадь и в "Макдональдс". И на третий день Даша раздумала влюбляться - так Валерка допёк её своей трескотнёй. Зато в "Контакте", в приложении "Спросил, увидел, полюбил" с ней познакомился парень по имени Данил Кортикофф из Нижнего Тагила. Теперь у Даши на страничке написано: "Встречается с Данилом Кортикоффым".
      Только это всё не всерьёз. Так, детские глупости. И Никита, и Денис, и даже Данил Кортикофф.
      А вот Максим - другое дело. Он появился на наших дачах нынешним летом. Как только я увидела, что он катается на велосипеде без рук и в полном одиночестве, тут же поняла: мне суждено в него влюбиться! Незаметно проследила, как он завернул на бывший участок Соловьёвых, где в позапрошлом году отгрохали кирпичный дом. И подговорила Дашу поиграть в бадминтон у его забора. Будто бы мы шли мимо с бадминтоном и надумали здесь остановиться, разок-другой воланчиком перекинуться. Только мы начали играть, как воланчик - совершенно случайно, честное слово! - перелетел через забор и засел в яблоневых ветвях. Держась за заборный столбик, я кое-как взгромоздилась на поперечину и пыталась дотянуться до воланчика ракеткой. Тут Максим (только тогда я ещё не знала, как его зовут) вышел на крыльцо. Как будто наблюдал за нами из окна. От этого я растерялась и глупо молчала, а он подошёл к яблоне и с силой тряхнул ветку, так что воланчик легко выскользнул из западни и упал наземь. Поднял его и протянул мне:
      - Вот, держи.
      Балда, ругала я себя, слова не выдавила, спасибо - и то не сказала!
      И по нескольку раз за день проходила мимо его забора, и мечтала, что он снова выйдет из дому, и я ему скажу "привет", как старому знакомому, и спрошу "как тебя зовут" (хотя к тому времени уже знала, что зовут его Максим), и он предложит мне покататься вместе на великах.
      Но пока я мечтала, оказалось, что он уже катается с Танькой! Нашёл, с кем кататься. Она его старше, на будущий год в институт поступает. Да и приезжает сюда на один-два дня. И он тут же хватается за велосипед: куда она, туда и он. Танька носит на ногах высоченные платформы без задников и на велике в этих платформах катается. Смехота! А главное, Максим в упор не видит, что Таньке на него наплевать, как на мелюзгу. Ей взрослых подавай.
      Вот она и липнет к Серому. Наверное, потому, что он водит машину, как взрослый. Машина не его, а папина, и права Серому ещё не полагаются, ему ведь шестнадцать, а права дают в восемнадцать. Но папа позволяет ему ездить по дороге вдоль дач. Стоит ему выехать на плиты, Танька тут как тут: "Прокатишь?"
      Как бы не так, Серый Таньку катать не рвётся. Вот Кристину - пожалуйста! Она с двенадцати лет ходит намазанная фиолетовыми тенями и носит длиннющие серёжки, точно сосульки с ушей свисают. И громко брякают, потому что она всё время встряхивает волосами. Волосы у неё тоже сосульками, здоровенные такие патлы. А топик, наоборот, крошечный. Ногти на ногах она красит ярко-красным лаком. И каждый вечер, как на дежурство, таскается на костёр, который устраивают возле шоссе. Туда, кроме наших, иногда приходят ребята из соседнего дачного посёлка. У Кристины только и разговоров, как она классно на костре потусовалась да с кем там познакомилась. Серый ей до лампочки. Интересно, в кого же она влюбится?
      А ко мне прицепился Кирилл. Живёт он на новых дачах, которые понастроили за последние два-три года вдоль поля. Очкарик. Сидит на брёвнышке, как старушка, читает книжку с нерусским названием. Серый спросил: "Это что за язык?" "Французский", - отвечает. Ну и ну! На каникулах в очках читать книжку по-французски! Совсем того. На велике ни разу его не видела: небось, он и кататься не умеет. Ростом - всего-навсего с меня. Может, он вообще семиклассник.
      И вдруг началось: проходу мне не даёт. Утром выглядываю из окна, он у наших ворот ошивается. Усядемся с Дашей возле забора, на травке, играем в "Тетрис" или слушаем музыку в телефоне, а он подходит и заговаривает. Демонстративно на него не смотрю, молчу, ну просто всем своим видом его посылаю. А он не посылается! Как же он меня раздражает!
      Ну почему мной интересуются только тюфяки вроде Кирилла? А нормальные ребята - такими, как Кристина?
      Целую неделю я была в мрачном настроении и чувствовала себя совсем никчёмной. А в воскресенье приехала автолавка. Все кинулись что-нибудь покупать. И Кристина с Танькой, и Максим, и Серый, и мы с Дашей. И Кирилл со своими очками и книжкой по-французски рядом маячил. И тут Кристина к нему подкатывает и серьёзно так, будто умная, спрашивает: "Интересная книжка? У тебя спецшкола французская, да? Без словаря читаешь? Здорово... А почему ты вечером на костёр не приходишь?"
      ...Я шагала к дому, беззаботно размахивая пакетом с двумя кэгэ сахара и кирпичиком ржаного хлеба. И думала: а действительно ли я влюблена в Максима?.. Пожалуй, Максим - это тоже не всерьёз.

 

Задачка

А почему, собственно, я не езжу на костёр? Его разжигают на дальнем краю поля, возле старых тополей. Народ с наших дач тусуется там каждый вечер. Серый, Танька и все остальные. Рассядутся вокруг огня, ведут интересные взрослые разговоры. Отчего бы и мне с ними не потусоваться? К тому же, Даша на днях уехала, с концами, до следующего лета. А к Таньке на дачу, наоборот, только-только подчалила новая компания: девушка и парень, вроде брат с сестрой. Парень совсем взрослый, наверное, в институте учится. Все девчонки с наших дач поглядывают на него с интересом.
      Вот только одежды нормальной, в какой не стыдно показаться на взрослой тусовке, ноль. Переворошила комод - всё какое-то отстойное! Кроме, пожалуй, топика; его связала моя двоюродная бабушка Галя. На спине крест-накрест ажурные лямки, снизу бахрома, в которой чередуются нити: синяя, жёлтая, красная. Прикид, конечно, не совсем подходящий для августовского вечера. Но мы же будем сидеть у огня, рассудила я; стало быть, не замёрзну.
      Я катила на велике вдоль поля и уже издали видела, как на фоне гаснущего неба отблёскивает ярко-белым высокое чистое пламя. И все в сборе: Серый, и Максим, и Кристина. И Танька со своей приезжей компанией, девушкой и парнем.
      ...Но Таньке даже в голову не пришло меня с ними познакомить. Она лишь прищурилась на мой топик:
      - Самовязка, что ли?
      Девушка добавила:
      - У нас в деревне у бабушки такая же бахрома на абажуре.
      А парень посмотрел на меня равнодушно, как на пустое место.
      Было такое чувство, точно у меня перед носом хлопнули дверью. Захотелось сразу же отсюда уйти. Но я представила себе, как буду выглядеть. Как обиженный ребёнок! И вслед мне посмотрят с усмешкой: ушла - скатертью дорога. И плечами пожмут: с чего она вообще сюда заявилась? Нет уж! Не уйду, не дождётесь!
      Все места поближе к огню, на брёвнышке, на бетонной плите, были заняты. Свободным остался лишь пенёк позади плиты. Я опустилась на него и независимо закинула ногу на ногу: типа, сама выбрала себе местечко на отшибе, и вообще, мне здесь очень классно и весело. Через пять минут такого веселья я закоченела. Не подавая виду, как мне холодно и неуютно, я раз-другой попыталась встрять в разговор, но голос получился надтреснутым, беззвучным. Никто и не взглянул в мою сторону.
      Оставалось сидеть и слушать:
      - Супер мобильник - "Нокиа".
      - Ага, приложений можно ставить немеряно.
      - А "Сони Эрикссон"?
      - "Верту" - роллс-ройс среди телефонов, - с авторитетной небрежностью изрёк парень. - Статусный!
      - Статусный теперь ай-фон! - возразил Серый.
      Парень высокомерно ухмыльнулся:
      - Да этот распиаренный ай-фон - он даже не металлический, а пластиковый! Ай-фон - суперлох! Музыку на него закачать - ставь за свои деньги Апп-Стори или делай джейлбрекинг...
      - Пустышка! - поддакнула девушка. - Моя подруга купила и не знала, чё с ним делать. Как закачать проги, и блютус он не находит. За такие деньги - пляши вокруг него! Задачки решай.
      Костёр почти прогорел. Серый отошёл к полоске леса за новыми ветками.
      - Кстати, о задачках, - сказала Кристина. - Я тут одну вспомнила. Только решения не знаю - может, кто-нибудь из вас подскажет? - она искоса глянула на парня.
      - Ну, валяй, - лениво отозвался тот: дескать, подскажу, так уж и быть.
      - Но её записывать надо, а мне не на чем и нечем.
      Парень вытащил из кармана блокнотик с карандашом и протянул ей.
      - Задачка такая, - начала Кристина, - папа, мама, бабушка и внук убегают от великана. На пути у них мост. Он заминирован, и через семнадцать минут взорвётся. Переходить его можно только по двое, потому что он ветхий. И с фонариком, потому что темно. Фонарик у них один, значит, его нужно возвращать обратно кому-то из тех, кто перешёл через мост. Бабушка переходит за десять минут, внук за пять, мама за две, папа за одну. Как им уложиться в семнадцать минут? Я не смогла решить.
      Танька взяла у Кристины блокнотик и карандаш:
      - Так, сначала надо бабушку перевести, это десять плюс, эээ... Её, конечно, должен перевести папа, как самый быстрый. А потом он вернётся назад с фонариком. Значит, десять плюс один. Одиннадцать. Теперь папа переводит внука, то есть сына, это ещё плюс пять, а потом возвращается назад, плюс один. Семнадцать!

      - Вот именно! - сказала Кристина. - А ещё мама осталась.
      Парень, в свою очередь, взял у Таньки блокнотик и мысленно подсчитал время.
      - Эта задача не имеет решения, - заключил он. - А нельзя ли перебросить фонарик?
      - Тут наверняка подвох, надо догадаться. - Максим сосредоточенно смотрел в блокнотик. - Может, решение какое-нибудь юморное?
      - Устроить засаду и накинуться на великана?.. - усмехнулась девушка. - Или заманить его на мост, чтоб он взорвался.

      - Да нет, задача не имеет решения, - повторил парень.
      А я смотрела на темнеющее небо - красноватые перья заката заволакивались раздутой грозовой тучей - и видела, как спешат к мосту мама и папа, следом бабушка, с палочкой и в платочке, и внук, белобрысенький мальчишка, немного похожий на моего двоюродного брата Митьку, - он семенит, держась за бабушкин рукав. Стоп! Если никуда не деться от бабушкиных десяти минут, то от пяти внуковых можно избавиться, если они с бабушкой перейдут мост вместе! Но тогда одному из них придётся возвращаться с фонариком. Я чувствовала: решение близко, и напряжённо вглядывалась туда, в темноту, где переходят мост бабушка с внуком. Нельзя ли сделать так, чтобы... чтобы... Догадка блеснула, точно молния. Элементарно!

      - Она решается! Дай мне, - я выхватила у Таньки карандаш, у парня - блокнотик: - Мама с папой перейдут первыми, это два, папа вернётся с фонариком, плюс один, передаст его бабушке с внуком, плюс пять, тьфу, то есть десять, - сбивчиво толковала я, боясь позабыть решение, - потом они отдадут фонарик маме - плюс два, она вернётся за папой, ещё плюс два... Вот! Семнадцать!
      - Ого! - воскликнула девушка. - И правда, получается!
      - Погоди, погоди, как это? Я не усекла. - Танька забрала у меня блокнотик и стала изучать мою торопливую запись; Кристина и Максим глядели ей через плечо.
      А парень посмотрел на меня внимательно. Даже, кажется, с интересом.
      Откуда-то из потёмок возник Серый, накинул поверх тлеющего кострища беспорядочную охапку сухих веток; миг - и ветки затрещали, дымную пелену прорвало новое стремительное пламя.
      А я подняла с земли велик.
      - Уходишь? - удивилась Кристина. Остальные повернули головы в мою сторону. - Посиди ещё!
      - Да ну! - я беспечно махнула рукой. - Я совсем замёрзла!

 

До палатки и обратно

- Пакет возьми! - крикнула мама с террасы.
      Но я уже выезжала из калитки:
      - Там куплю!
      И покатила по улице. День выдался неприветливый, холодный. Я равномерно жала на педали и не заметила, как осталось позади наше поле и дачи соседнего посёлка, как начались бетонные плиты, что узкой вереницей тянутся через рощицу к площади у станции. По левую руку за редколесьем виднелась платформа на высоких, точно ходули, столбах. Прохожие с сумками, рюкзаками, букетами рудбекий и флоксов шли в попутном направлении, к электричке на Москву; я объезжала их одного за другим. Велосипед позванивал-побрякивал на неровных стыках. Очередной пешеход, парень в синей ветровке, посторонился, и тут до меня дошло, что это Кирилл. Проезжая мимо, я сделала вид, будто засмотрелась куда-то вдаль.
      У палатки стояла скромная очередь из трёх человек. Прислонив велик к дереву, я встала четвёртой. А народ так и повалил. Местная шпана на мотоциклах, мамы с колясками, дачники, которых я обогнала на плитах, - все стекались к палатке. И вот уже порядочный хвост вырос на площади. Глядь, и Серый с Максимом заявились. А позади них, через одного человека, стоял Кирилл.
      Продавщица выложила передо мной белый батон, упаковки с соками и крупами и консервные банки.
      - Мне ещё пакет, - вспомнила я.
      Продавщица молча набросила поверх продуктов белый пакет-майку.
      ...Теперь я крутила педали медленно и глядела в оба: не угодить бы в выбоину передним колесом. Пакет грузно раскачивался на руле, сам руль норовил вывернуться из рук. Я вцепилась в велосипедные ручки так крепко, что вспотели ладони. Лишь когда выехала на широкую дорогу соседнего посёлка, вздохнула свободней.
      Сзади послышался частый стрёкот велосипедных спиц. Жиххх! - пронеслись мимо Серый с Максимом. Я поглядела им вслед; они исчезли за поворотом, и тут колесо наскочило на камень, пакет подпрыгнул. Тресь! Продукты дружно рухнули наземь, а руль завернул так круто, что я едва не ахнула в канавку; каким-то чудом вырулила, спрыгнула с седла. Содержимое пакета в беспорядке валялось на траве у дороги. Сам пакет сиротливо висел на руле. Лопнул сбоку, по всей длине. Как ножницами разрезало.
      Кинув велик на обочине, торопливо озираясь (терпеть не могу, когда меня видят в дурацком положении), я сложила горкой злополучные продукты. Безнадёжно подержала в руках разорванный пакет. Оглянулась на ближайший забор, высокий, из сплошных досок. Попросить пакет у кого-нибудь из дачников?
      Калитка в сплошном заборе как раз отворилась, из неё вышла тучная женщина с неряшливыми волосами, в галошах, перемазанных землёй. Выбросила на компостную кучу какие-то белые корешки и смерила меня недружелюбным взглядом. Я всё же набрала воздуху и открыла рот, чтобы обратится с чем-то вроде "извините, пожалуйста", и тут за моей спиной раздалось:
      - Привет.
      Я обернулась. Кирилл!
      - Привет! - я ему даже обрадовалась: наверняка согласится взять мои продукты к себе в пакет!
      Увы, в руках у него не было никакого пакета. Один батон в целлофане.
      - Та-ак, - Кирилл растерянно поглядел на штабель из продуктов, на останки пакета-майки. И стащил с себя ветровку. Расстелил на траве, принялся перекладывать на неё банки и упаковки, оба батона, мой и свой. Неуютный, совсем уже осенний ветер то и дело набегал на низкорослые придорожные деревца. Оттого, что под ветровкой у Кирилла оказалась лишь рубашка с коротким рукавом, я чувствовала себя виноватой.
      Он пытался связать нижний край куртки, где начинается молния, с противоположным верхним. Ветровка натянулась, как барабан. Твёрдый угол какой-то упаковки втыкался в неё изнутри, точно остриё шпаги. Зато узел наконец завязался.
      Я потрогала выпирающее остриё:
      - Не порвётся?
      Кирилл мотнул головой:
      - Она прочная.
      И поверх первого узла затянул второй, из рукавов.
      Чудной получился тюк: ни дать ни взять, поклажа беженцев. Кирилл подхватил его под низ одной рукой, а второй нескладно, как-то криво придерживал сверху.
      Чувствовала я себя ещё глупее, чем с кучей продуктов посреди улицы. Плетусь пешком с велосипедом, а рядом Кирилл в рубашке с коротким рукавом тащит непонятный тюк. Кто увидит, подумает: два дурака пара. Я невольно ускоряла шаг. Да ещё Кирилл всё время молчал. Гравий громко хрустел, от этого молчалось как-то уж совсем неловко. Надо бы с ним заговорить, спросить о чём-нибудь. Но в голову, как нарочно, ничего не лезло.
      И вдруг он заговорил сам:
      - Я однажды с велосипеда полетел. У себя во дворе, в Москве. Руку сломал, но это уже потом выяснилось. А тогда - сижу на земле, велик рядом валяется. И думаю: надо встать. Женщина какая-то подошла, наклонилась, я её видел, как в замедленном кино. Спрашивает: "С тобой всё в порядке"? "Всё в порядке", - говорю. И сам свой голос не узнал. Как будто вместо меня ответил кто-то другой.
      Я покосилась на его руку, которая криво придерживала узел.
      - И ты с тех пор не катаешься?
      - Почему? - он удивился. - Катаюсь. Мы с папой по выходным к источнику ездим. На целый день. С собой еду берём. Рядом речка Северка, знаешь?
      К источнику? Это ж километров двадцать пять-тридцать от дач. Ого!
      - Там поворот реки, самое широкое и глубокое место, - продолжал Кирилл. - На другом берегу обрыв с соснами. А на этом рыбацкий мостик, с него нырять можно. Я в прошлое воскресенье плыл под водой, по течению, а в обратную сторону, совсем близко, проплыла ондатра.
      Ничего себе! Под водой плавает, с ондатрами. Я внимательно посмотрела на Кирилла. И заметила, что ростом он всё-таки повыше меня. Интересно, сколько ему лет?
      - Ты в какой класс перешёл?
      - В девятый, - сказал он. И добавил, точно услышал мои мысли: - Вообще-то мне тринадцать. Просто я в середине школы через класс перескочил.
      Мы уже шагали по дороге вдоль поля. И снова молчали. Только теперь молчалось легко. Облака отодвинулись за "Парижскую Коммуну", небо над полем стало огромным и светлым. По дальней кромке поля катился, медленно приближаясь к сосновому лесу, автобус. А по противоположному краю неба, тоже в сторону сосен, неторопливо полз самолёт. Казалось, они одновременно скроются за лесом и где-то там, вдалеке, встретятся.
      Мы повернули на первую улицу "Полёта" и разом очутились в глубокой тени, как в колодце. А на крышах отражался невидимый закат. Окна поблескивали, словно таинственные тёмно-красные зеркала. До дому - рукой подать, а я невольно укорачивала шаг. Почему-то было жаль, что мы дошли так быстро.
      Я не спеша расставляла по местам продукты, когда с заднего крыльца вошла мама.
      - Как ты долго! Я уже волноваться начала! Всё в порядке?
      - Да, в порядке, - сказала я... и не узнала свой голос. Будто вместо меня ответил кто-то совсем другой.

 

Художник Ирина Гаврилова

[начало] [в пампасы]

 

Электронные пампасы © 2012

Яндекс.Метрика