В одном проходном дворе жила-была одна баба Люба. И никого у неё не было - ни внучки, ни жучки, ни кошки, ни дедки. И даже репки у неё не было. Вот и посадила баба Люба как-то раз под окном репку на огороде.

      Посадила репку, а вместо репки выросла свёкла Фёкла. Большая-пребольшая. Позвала баба Люба на помощь сначала почтальона, а потом и водопроводчика, и вытащила вместе с ними свёклу из-под земли.
      - Что теперь делать будем? - говорит баба Люба, и свёклу похлопала по макушке.
      - Давайте сделаем из неё компот, - говорит почтальон.
      - Из свёклы компот не делают, - возражает водопроводчик. - Давайте сделаем из неё пельмени.
      - Из свёклы пельмени не получаются, - говорит почтальон. - Лучше нам сделать из неё яблочное варенье.
      - Яблочное варенье, - возражает водопроводчик, - лучше всего делать из помидоров. А из свёклы мы с вами приготовим яичницу.
      Свёкла вдруг говорит:
      - Давайте лучше сделаем из меня винегрет.
      - Правильно! - закричали все. - Ура! Слава свёкле! Вот какая она у нас выросла умница!
      - Но для винегрета, - говорит баба Люба, - нам кроме свёклы понадобятся лук, морковка, солёные огурцы и зелёный горошек.
     
     
      И баба Люба снова посадила репку на огороде, но вместо лука, морковки, солёных огурцов и зелёного горошка выросли дыня Таня, редиска Лариса Львовна, Катя-Вася, тот ещё фрукт, и лохматый-прелохматый укроп Перикл.
      - Давайте его причешем, - сказала строго редиска.
      И причесала укроп расчёской.
      - Давайте его умоем, - сказала дыня.
      И помыла укропу голову из садовой лейки.
      - Давайте его немножечко подстрижём, - сказала баба Люба.
      И подрезала укропу усы.
      - Какой он у нас красавец! - сказал почтальон, а потом и водопроводчик. - Давайте его сосватаем за петрушку.
      И укроп взял в жёны очаровательную петрушку. А кабачок женился на редьке. И картошка вышла замуж за огурца. На общей свадьбе все хором - и баба Люба, и Катя-Вася, и дыня Таня, и свёкла Фёкла - кричали "горько!" и почему-то при этом то и дело поглядывали на редьку.

      В это время в Проходной двор прилетела стая медведей. Прилетела и расселась на ветках.
      - Медведи летать не могут, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Улетайте и приходите как полагается - на четвереньках.
      Медведи послушались и улетели, но обратно не возвратились. А вместо них прибежало стадо слонов. Слоны прибежали и говорят:
      - Простите, тут стая медведей не пролетала?
      Лариса Львовна, редиска, им говорит:
      - Слоны по-человечьи не разговаривают. Этого не бывает.
      Тогда слоны замахали ушами и заболтали хоботами - стали показывать, как медведи летают. А тут как раз и медведи назад вернулись. Но не по воздуху, а пешком. Вернулись и поздоровались за руки со слонами.
      - Слоны с медведями за руки не здороваются, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Так не положено.
      Тогда слоны поклонились медведям в пояс, а медведи сделали реверанс.
      - Вот это другое дело, - сказала Лариса Львовна. - Нет бы сразу всё сделать по-человечески.
      И она успокоилась, влезла на табуретку и прыгнула с табуретки вниз, размахивая руками. При этом Лариса Львовна сказала примерно так:
      - Я прыгаю с табуретки, и никто так красиво и талантливо не прыгает с табуретки, а только я!
      Катя-Вася сказал:
      - Подумаешь! Я тоже прыгаю с табуретки.
      И прыгнул очень талантливо.
      За Катей-Васей прыгнула свёкла Фёкла. Это было красиво.
      - А я умею складывать вчетверо носовой платок, - сказал подошедший водопроводчик.
      - Теперь я вижу, - сказала редиска Лариса Львовна, - как я вначале ошиблась. Похоже, что все вокруг красивые, умные и талантливые. Надо только внимательнее приглядеться! Вот, например, давайте-ка приглядимся к Кате-Васе, свёкле Фёкле, а потом к дыне Тане.
     
     
      И они пригляделись.
      Оказалось, у Кати-Васи такая была привычка - сидеть под деревом. Однажды Катя-Вася сидел под грушей и с груши на него упала большая груша. И ударила Катю-Васю по голове.
      - Ого! - сказал Катя-Вася. - Я, кажется, сделал одно открытие - всё лето груши неподвижно висят на ветках, а осенью падают вниз на землю.
      - Как это верно! - воскликнули свёкла Фёкла, дыня Таня, укроп Перикл и редиска Лариса Львовна. - Как просто и как понятно! И как это мы сами до этого не додумались?
      Тогда Катя-Вася пошёл пересел под сливу и на него со сливы свалилась большая слива. И стукнула Катю-Васю по голове.
      - Ого! - сказал Катя-Вася. - По-моему, я придумал новый закон - все сливы висят всё лето на сливе как ни в чём не бывало, а ближе к осени некоторые из них падают иногда кому-то на голову.
      - Ура! - закричали укроп Перикл, дыня Таня, свёкла Фёкла и редиска Лариса Львовна. - Мы сами про это думали постоянно, но так вот просто, как ты, придумать - не получалось!
      Тогда Катя-Вася пошёл уселся под вишню и с вишни на него упала ягодка вишни. И попала Кате-Васе по голове.
      - Ого! - сказал Катя-Вася. - Что-то ничего не приходит в голову. Наверное, эта ягодка вишни слишком маленькая и лёгкая!
      - Как жалко! - сказали свёкла Фёкла, укроп Перикл, дыня Таня и редиска Лариса Львовна. - Как жалко, что арбузы не растут на деревьях. А то бы ты, Катя-Вася, придумал для нас такое, что мы бы, наверное, просто ахнули!
     
     
      Теперь о Фёкле. У той привычка была такая - прыгать через верёвочку. Свёкла Фёкла клала на землю верёвочку и прыгала через неё. Сначала с одной стороны верёвочки на другую, а потом с другой стороны на первую.
      - Глядите, - говорила Фёкла дыне Тане и редиске Ларисе Львовне. - Эта верёвочка делит всё вокруг на две равные части. Сейчас я вот в этой части, - говорила она, - а теперь - раз - и уже на той!
      И свёкла Фёкла перепрыгивала через верёвочку.
      - Таня! Лариса Львовна! - кричала Фёкла. - Идите скорее в гости на мою половину. Я по вам очень соскучилась!
      Дыня Таня и редиска Лариса Львовна перепрыгивали через верёвочку и оказывались в гостях у Фёклы.
      - Нам очень нравится у тебя в гостях, - говорили Таня с Ларисой Львовной. - У тебя тут такие деревья! Трава такая зелёная!
      - Сейчас мы у меня немножечко поиграем, - говорила Фёкла, - а потом все вместе пойдём к вам в гости вон на ту половину!
     
     
      Что касается дыни Тани, у дыни тоже была привычка - кушать всё, что дают. Она никогда не капризничала. И никогда не говорила:
      - Я не буду эту овсянку.
      Или:
      - Я отказываюсь от манной каши.
      Или:
      - Мне эта сосиска что-то не по душе.
      Когда ей давали поесть пельмени, она ела пельмени. Когда давали попить бульон, пила бульон.
      - Не нужно никого обижать, - говорила Таня. - Сосиска ничуть не хуже яблочного варенья, а гречневая каша ничем не лучше яичницы. А яблоки и баклажаны - это вообще почти что одно и то же, цвет кожи не имеет никакого значения.
      - Я так считаю, - говорила Таня и кушала всё, что дают. - Да здравствует справедливость и равенство между продуктами!

      "Кстати, насчёт продуктов", - подумала баба Люба и снова посадила репку на огороде, но вместо репки выросла варёная колбаса Ванесса.
      У колбасы Ванессы тоже была привычка - думать перед тем как уснуть о том, что случится завтра.
      "Завтра случится вот что, - думала колбаса Ванесса и натягивала одеяло до подбородка. - Я обязательно кого-нибудь сосчитаю. Или что-нибудь. Например, ступеньки на лестнице на чердак. Или ступеньки на лестнице из подвала. Потом я сосчитаю своих друзей. Наверное, их станет больше за это время. Потом я буду считать траву, деревья, солнечные лучи…"
      "Как хорошо жить на свете, - думала колбаса Ванесса, - когда у тебя есть в жизни, что посчитать!"
      И всегда засыпала со счастливой улыбкой, подложив под щёку ладошку.

      А утром, когда колбаса проснулась, в Проходном дворе пошёл дождь. Дождь шёл, шёл, потом побежал, поскакал, запрыгал, полетел кувырком и свалился в лужу.
      - К нам пришёл дождик, - говорит свёкла Фёкла. - Посмотрите, вон он в луже лежит.
      Катя-Вася подошёл к упавшему дождику и сказал:
      - Вставай. Не нужно было так торопиться.
      А дождик притворился, будто не слышит, и только булькнул. Он застеснялся, что на глазах у всех растянулся.
      Тут выглянуло яркое солнышко и все забыли про дождик.
      А дождик полежал-полежал, а потом потихоньку встал и пошёл домой.
     
     
      "Земля пропиталась влагой, - подумала баба Люба. - Пора сажать репку".
      И она снова посадила репку на огороде, но вместо репки выросла большая-большая яблоня. А на яблоне выросло много-премного яблок. А в яблоках выросли червяки. А у червяков выросли маленькие детишки. Червяки с детишками сидели внутри вкусных яблочных домиков и понемногу расширяли свою жилплощадь.
      - Как вам не стыдно? - сказала червякам баба Люба.
      - Ничего не поделаешь, - отвечают ей червяки. - У нас большая семья.
      - Двадцать пять человек, - уточнила варёная колбаса Ванесса.
      - Я, например, хочу трёхкомнатную яблочную квартиру, - сказала бабе Любе мама-червяк.
      - А я хочу большой-большой коридор, - сказал бабе Любе червяк-сынишка. - Чтобы можно было кататься на самокате.
      - А я хочу просторный тёмный чулан, - сказала бабушка-червячиха. - Чтобы там хранились банки яблочного варенья.
      - Ну ладно, - сказала им баба Люба, - живите. Но только чтобы всё было чисто. И музыку громко не заводить.

      Сказала и снова посадила репку на огороде, но вместо репки вырос Подозрительный помидор. Он пыхтел.
      - Странно, - говорит баба Люба. - Ладно бы скрипел или даже свистел, а то пыхтит.
      - А я ещё и звенеть могу, - говорит помидор.
      И как зазвенит!
      - Нет уж, - говорит баба Люба, - не надо. Пыхтел, и дальше пыхти. Так спокойней!
      В это время в Проходной двор пришёл отряд бегемотов. Бегемоты пришли и стали весело кукарекать. Они прокукарекали пятнадцать раз и ушли. Тогда колбаса Ванесса сказала:
      - Вчера приходили крокодилы и промяукали только пять раз. Сегодня приходили бегемоты и прокукарекали уже на десять раз больше. Завтра придут погавкать верблюды. Будет много работы.
      - Фто ферно, то ферно! - сказала дыня Таня с набитым ртом. Она сидела во дворе за столом и под кукареканье бегемотов ела варенье с солью, селёдку с сахаром, пельмени заедала конфетами, а манную кашу запивала томатным соком.
      Редиска Лариса Львовна подошла и сказала строго:
      - Видишь ли, Таня… я давно собиралась тебе сказать. То ли ты кушаешь что-то совсем не то. То ли заедаешь всё это не тем, чем нужно.
      - Пожалуйста, - согласилась Таня. - Если тебе так больше нравится, я рада сделать тебе приятное.
      И она стала есть варенье с селёдкой, пельмени с сахаром, конфеты с солью и только манную кашу почему-то по-прежнему запивала всё тем же томатным соком.
      - Какая ты замечательная, Танюша! - сказала Лариса Львовна. - Всегда прислушиваешься к советам своих друзей. И не забудь - мой руки перед едой.
      А дыня Таня и так регулярно мыла руки перед едой. Она мыла руки тёплой водой и с мылом. Чтобы микробы, которые всегда сидят на руках, были чистыми и опрятными. Микробы долго это терпели, но потом не выдержали ежедневной головомойки и сбежали на руки к укропу. Укроп Перикл тоже мыл руки перед едой, но хотя бы не каждый день. Руки укропа оказались очень лохматыми, микробы заблудились там, как в лесу, стали кричать "ау!" и охрипли. А Перикл тем временем, как назло, насмотрелся на дыню Таню, заразился её привычкой и стал мыть руки три раза в день, и больше того - стал расчёсывать их гребешком, а потом заплетать в косички. Микробам это издевательство надоело и они сбежали с рук Перикла в соседний лес. И живут теперь там вместе с волками, тиграми и медведями.
     
     
      А Подозрительный помидор и не подозревал, какая у микробов трагедия. Потому что в это время нюхал цветы. Он нюхал ландыши, розы, фиалки, гвоздики и даже кактусы. Пока не добрался до одуванчика.
      - Не пахнет, - запыхтел помидор и понюхал ещё разок.
      А мимо одуванчика бежала одна собака. Она понюхала одуванчик и говорит:
      - Одуванчик пахнет как помидор.
      - Ну-ка, ну-ка, - сказала Таня. - Дайте-ка мне понюхать.
      И стала нюхать.
      - Не пахнет, - говорит дыня Таня и пожимает плечами.
      А собака опять понюхала и говорит:
      - Одуванчик пахнет дыней и помидором.
      - Проверим, - сказал укроп и стал одуванчик нюхать.
      А он не пахнет. Тогда собака опять понюхала и сказала:
      - Пахнет. Всё тем же, чем пахло раньше. И ещё каким-то укропом.
      - Теперь моя очередь одуванчик нюхать, - говорит баба Люба и наклонилась над одуванчиком.
      - А я и нюхать больше не буду, - говорит собака. - И так понятно, что одуванчик пахнет всем Проходным двором.
     
     
      В это время в Проходной двор прилетел ветер.
      - Фьють! - засвистел ветер в два пальца. - Народ, выходи гулять!
      Свёкла Фёкла сразу выбежала во двор и стала запускать по ветру пушинки от одуванчика.
      А Катя-Вася стал запускать бумажные самолётики.
      А редиска Лариса Львовна стала запускать квитанции на оплату телефона, света, газа, горячей и холодной воды.
      А ветер стал запускать в небо бабылюбино бельё, висевшее на верёвке.
      Бельё улетело высоко-высоко и стало плавать по воздуху. А все задрали головы кверху и стали смотреть на небо.
      - Вот эта белая простыня похожа на паровозик, - сказала редиска Лариса Львовна.
      - А этот пододеяльник - на самовар, - сказал Катя-Вася.
      - А эта белая наволочка - на облачко, - сказала Фёкла.
      Тут баба Люба высунулась из окна и закричала белью:
      - Домой!
      Бельё прилетело и село на свою родную верёвку.
      А ветер прошептал белью:
      - До свидания! Мне тоже пора домой.
      И, свистнув в ухо почтальону, а может, водопроводчику, умчался на трёхколёсном велосипеде.

      Кстати, у почтальона тоже была привычка - писать письма. Он писал ежедневно письма бабе Любе, свёкле Фёкле, дыне Тане, варёной колбасе Ванессе и редиске Ларисе Львовне. И потом аккуратно разносил эти письма по адресам. В письмах он подробно писал о том, сколько он за сегодня написал писем, кому именно и о чём в них было написано.
      "Дорогая Лариса Львовна! - писал в письме почтальон. - Сегодня я написал свёкле Фёкле целых шесть писем. О том, что послал три заказных письма бабе Любе. В них я ей сообщил, что отправил четыре письма дыне Тане и пять с половиной писем тебе, дорогая Лариса Львовна".
      - Эх, если бы у меня было больше бумаги, - всякий раз вздыхал почтальон, - я бы написал ещё и водопроводчику. А то он получает всего лишь одиннадцать писем в день. И те все - от какого-то постороннего почтальона не из нашего отделения связи.
     
     
      А у колбасы Ванессы была другая привычка - получать письма. Она получала письма от почтальона, внимательно их читала, а потом делала кораблики и пускала в лужу. Ветер гнал бумажные кораблики по волнам, а Ванесса смотрела на них, подперев кулачком щёку, и думала: "Интересно, какое письмо почтальона придёт первым: пятнадцать миллионов триста семьдесят две тысячи пятьсот шестьдесят седьмое или шестьдесят девять миллионов семьсот пятьдесят три тысячи сто тринадцатое?"
     
     
      И у водопроводчика, как ни странно, была привычка - пить воду. Он пил некипячёную воду прямо из-под кранов, из рек, ручьёв, прудов, озёр, морей, океанов и даже луж.
      Однажды он решил выпить воду из Химкинского водохранилища.
      - Нельзя пить воду из Химкинского водохранилища, - строго сказала водопроводчику редиска Лариса Львовна. - Почтальоном станешь.
      Водопроводчик испугался, вообще перестал пить воду и перешёл на другие жидкости.
     
     
      - Что-то про укропа давно ничего не слышно, - огляделась вокруг редиска Лариса Львовна. - Куда он запропастился?
      А укроп как раз сидел на скамейке возле подъезда и всё время вздыхал. Он вздыхал утром, вечером и даже после обеда. В солнечную погоду и во время проливного дождя. Когда шёл снег, укроп Перикл тоже вздыхал. Иногда он не вздыхал.
      "Вселенная велика, - думал укроп Перикл, - а я такой маленький и ненужный. И звёзды не обращают на меня никакого внимания. Только и остаётся - вздыхать".
      И он так глубоко вздохнул, что закачались деревья и с яблонь попадали яблоки, а с груш - груши. Тогда укроп вздохнул ещё глубже. Так, что со слив попадали сливы, а с вишен - вишни, и даже со старой берёзы свалилась какая-то виноградина.
      После этого укроп вздыхал лишь унылой осенней порой, когда вздыхается особенно хорошо, а главное - когда пора снимать урожай.
      - Спасибо укропу! - говорили теперь Таня с Фёклой и Ванесса с Ларисой Львовной, кусая осенью в Проходном дворе спелые сочные сливы.
      И аккуратно выплёвывали косточки.
     
     
      А вскоре на Проходной двор опустился густой туман.
      Катя-Вася вышел из дома на улицу, чтобы пойти к бабе Любе в гости, но заблудился в тумане и вместо бабы Любы очутился у свёклы Фёклы.
      Тогда Катя-Вася решил пойти в гости к редиске Ларисе Львовне, но вместо Ларисы Львовны пришёл в гости к укропу.
      От укропа Перикла Катя-Вася отправился в гости к яблочным червякам, но вместо яблочных червяков оказался в гостях у Тани.
      От дыни Тани Катя-Вася пошёл в гости к Ванессе, но там его встретил Подозрительный помидор.
      От помидора Катя-Вася пошёл к почтальону или водопроводчику, кто первым встретится по дороге, но вместо этого вернулся к себе домой.
      И как раз вовремя. Потому что к нему неожиданно пришла в гости редиска Лариса Львовна, которая направлялась в гости не к Кате-Васе, а к свёкле Фёкле.
      Вслед за Ларисой Львовна прибыла дыня Таня. Она собиралась провести время с укропом.
      А укроп как раз собирался к дыне, но всё равно попал к Кате-Васе.
      Вслед за укропом пришла баба Люба, которая торопилась поесть бутербродов у колбасы Ванессы.
      Потом пришли свёкла Фёкла, Ванесса и червяки. Они собирались попить чайку на кухне у бабы Любы.
      Потом пришёл почтальон, а следом водопроводчик. Они уже не помнили, куда шли, но все им очень обрадовались.
      Последним к Кате-Васе приплёлся Подозрительный помидор, который как раз и собирался именно к Кате-Васе.
      - Невероятно! - сказал Подозрительный помидор. - Сам не могу понять, как я сюда попал!
      - Хорошая всё-таки штука - туман, - сказал тогда Катя-Вася. - Ведь мы так редко собираемся все вместе попить чайку…
      И все стали пить чай с брусничным вареньем и рассказывать друг другу истории. А туман стоял во дворе и подслушивал через форточку.
     
     
      А утром в Проходной двор прибежала мышка. Прибежала и улеглась у самого входа.
      - Ни пройти, ни проехать, - говорит баба Люба.
      А мышка пошевелила усами и задела за какие-то провода.
      - Осторожнее! - говорит баба Люба. - А то у нас в доме света не будет.
      Тогда мышка пошевелила хвостом и опрокинула на землю мусорный бак.
      - Ну и ну! - говорит баба Люба. - Это не мышь, а какой-то слон.
      - Слон, - показала мышка, - сейчас вон в ту норку под дом шмыгнул. А я - мышка. Потому что кошек очень боюсь.
      И она с опаской огляделась по сторонам. И как раз вовремя.
     
     
      Потому что в это время в Проходной двор прибежала кошка. Уселась и стала умываться под краном водой и чистить зубы.
      - Кошки не умываются водой из-под крана, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Они умываются просто лапой и лижут себя розовым языком. Вот так.
      И редиска показала, как кошке следует умываться.
      Кошка ничего не сказала на это, а только стала намыливать мылом себе лицо.
      - Кошки не мылят мылом себе лицо, - строго сказала Лариса Львовна. - И не чистят щёткою зубы.
      - И зря, - сказала кошка. - А я вот и зубы чищу и мою с мылом лицо. Поэтому я всегда такая красивая, чистая и аккуратная.
     
     
      Баба Люба тоже любила порядок и чистоту. Поэтому она постоянно что-нибудь подметала: комнаты, улицы, дворы, проспекты, площади, стадионы.
      Однажды баба Люба подметала аэродром. Подметала, устала и села на краешек отдохнуть. А мимо шёл Катя-Вася.
      - Катечка! - говорит баба Люба. - Васечка! Ты мне убраться здесь не поможешь?
      И Катя-Вася стал помогать. Потом пришли Таня, Фёкла, Лариса Львовна и Подозрительный помидор. За ними появились укроп, почтальон, водопроводчик и червяки. Потом ещё человек двенадцать или сто пятьдесят. Особенно много работы было у колбасы Ванессы - она аккуратно подсчитывала всех пришедших.
      - Давайте заодно весь земной шар уберём, - говорит баба Люба и засучила рукава своего халата.
      И все стали мыть, подметать и чистить. Кто банки стал консервные подбирать, кто бумажки, кто протирал от пыли листики на деревьях. Когда всё убрали и расставили по местам, сели передохнуть.
      - Луну подметать сегодня уже не будем, - сказала всем баба Люба. - Там много пыли. Оставим её на завтра. А сейчас мне ещё нужно посадить репку на огороде.
     
     
      И она посадила репку, но вместо репки выросли слива, ёлка и тополь. Причём на сливе выросли сливы, на ёлке выросли шишки и на тополе тоже чего-то такое выросло.
      - Что же это такое? - говорит баба Люба. - Слазаю, посмотрю.
      И полезла на тополь. А в это время мимо тополя топала дыня Таня.
      - Так, - говорит Таня. - На тополе вырос какой-то фрукт. А рядом ещё один. Полезу взгляну.
      И полезла на дерево следом за бабой Любой. А в это время мимо шёл Подозрительный помидор.
      - Ого! - говорит Подозрительный помидор. - Подозреваю, что на тополе то ли овощи, то ли фрукты! Проверить, что ли?
      И стал на дерево забираться. Как раз в то самое время, когда к нему приближалась редиска Лариса Львовна. Лариса Львовна сказала строго:
      - Ага! На тополе не должно ничего расти, а тут растёт, и даже несколько штук. Занятно.
      Подпрыгнула и влезла на дерево. А к дереву в это время подошла колбаса Ванесса.
      - Раз, два, три, четыре, пять! - говорит Ванесса. - На тополе выросли пять каких-то штукенций. Или, может быть, шесть. Полезу-ка сосчитаю их поточнее.
      И она забралась на дерево. А в это время под деревом пробегала свёкла Фёкла.
      - Ура! - закричала свёкла. - На тополе выросли новые баба Люба, Таня, Ванесса, Лариса Львовна, Подозрительный помидор и ещё какая-то штука. Вот сколько новых теперь у меня друзей!

 

3

      А вскоре в Проходном дворе выпал снег. Все сразу выбежали во двор и стали играть в снежки. Снежки летали, летали, и улетели. Они поднимались всё выше и выше в небо.
      - Постойте! - кричали им баба Люба и свёкла Фёкла. - Вас могут склевать птицы.
      Но снежки не слушались и поднимались всё выше.
      - Вернитесь! - кричали им дыня Таня и редиска Лариса Львовна. - Вас могут сбить самолёты.
      Но снежки не слушались и всё поднимались и поднимались.
      - Послушайте! - кричали им Катя-Вася, укроп Перикл и Подозрительный помидор. - Вы можете там растаять на ярком солнце.
      Снежки послушались и вернулись.
      И только один непослушный снежок заупрямился и остался. Он поднимался всё выше и выше к солнцу, и вдруг исчез.
      И тогда в Проходном дворе пошёл дождь. Это плакало солнце. Ему было очень жалко маленького и глупенького снежка.
     
     
      А вечером в Проходном дворе началась метель. Метель мела всю ночь и к утру намела сугроб высотой с пятидесятиэтажный дом.
      Катя-Вася вышел во двор и сказал:
      - Я буду жить на пятидесятом этаже сугроба. Оттуда открывается панорамный вид на Земной шар.
      Колбаса Ванесса сказала:
      - Я буду жить на первом этаже сугроба. И считать всех, кто вошёл и вышел.
      Свёкла Фёкла сказала:
      - Я буду жить посредине, на двадцать пятом. Чтобы было удобнее ходить в гости и к Кате-Васе и к колбасе Ванессе.
      Редиска Лариса Львовна сказала:
      - Я не буду жить ни на каком этаже. Потому что в сугробах живут только медведи и, кажется, черепахи. Но это я ещё должна уточнить в различных энциклопедиях.
      Яблочные червяки сказали:
      - Мы будем жить с семнадцатого этажа по двадцать четвёртый. У нас большая семья.
      - Семьдесят три человека, - уточнила варёная колбаса Ванесса.
      - Я хочу десятикомнатную квартиру, - сказала мама-червяк.
      - А я хочу тренажёрный зал, - сказал сынишка-червяк. - Чтобы там были штанга, беговая дорожка и футбольное поле.
      - А я хочу зимний сад, - сказала бабушка-червячиха. - Чтобы там можно было сажать яблони, собирать яблоки и делать из них яблочное варенье.
      - Ну ладно, - сказала баба Люба всем новосёлам, - до весны живите, а там видно будет.
     
     
      В это время в Проходном дворе появился иней. И стал рисовать узоры на окнах.
      На окне у бабы Любы иней нарисовал лес из ёлок и сосен.
      А на окне у яблочных червяков - солнце и дом с трубой.
      На окне у свёклы Фёклы - свёклыфёклин портрет.
      А у колбасы на окошке - картину "333 богатыря".
      А на форточке Кати-Васи иней написал на каком-то неведомом языке три слова неровным почерком. Но все догадались, что там написано "С НОВЫМ ГОДОМ!"
     
     
      На Новый год дыня Таня выкинула на помойку кожуру от банана и огрызок от яблока. Потом она выкинула на помойку обёртку от шоколада. И следом за ней обёртку от мармелада. Затем она выкинула целлофановый пакетик из-под печенья. А потом отнесла на помойку пустую банку. В ней раньше, до этого, были солёные огурцы. Потом она выкинула две бутылки. Там больше не было никакого сока. А потом коробку без торта.
      - Если я сейчас выкину на помойку вот эту баночку без варенья, - сказала Таня и погладила свой живот, - то я лопну.
     
     
      А водопроводчик под Новый год успел завести привычку - гудеть, как водопроводный кран. Они гудели на пару с водопроводным краном на кухне у бабы Любы "Катюшу", "Подмосковные вечера" и "We will rock you".
      - А теперь давайте мою любимую, - говорила им баба Люба.
      И они запевали песню про степь. А все остальные - и свёкла Фёкла, и дыня Таня, и редиска Лариса Львовна, и почтальон, и Подозрительный помидор - усаживались вокруг и слушали, подперев ладошками щёки. А когда доходило до самого грустного в песне места, баба Люба платком вытирала себе глаза. И из крана в белую раковину капали прозрачные слёзы водопроводчика…

      - Что-то про укропа давно ничего не слышно, - всхлипнула редиска Лариса Львовна. - Где он там прохлаждается?
      А укроп как раз в это время ехал мимо в трамвае. Такая уж у укропа была привычка. А у редиски Ларисы Львовна была привычка - ездить в метро. У колбасы Ванессы была привычка ездить в троллейбусе, а Катя-Вася обычно ходил пешком. У Подозрительного помидора была привычка - ездить на поезде, у дыни Тани - плавать на пароходе, а у свёклы Фёклы была привычка на самолёте летать по небу.
      У всех у них было много всяких разных привычек, хотя на самом деле привычка была одна - путешествовать.
      Однажды укроп Перикл поехал путешествовать в Америку на трамвае, а редиска Лариса Львовна поехала путешествовать в Африку на метро, а колбаса Ванесса - в Бразилию на троллейбусе, а Катя-Вася пошёл пешком на Северный полюс. Дыня Таня на пароходе отправилась в булочную за хлебом, свёкла Фёкла полетела за мороженым на ТУ-154, а Подозрительный помидор поехал в кино на поезде.
      Они ехали-ехали, шли-шли, плыли-плыли и летели-летели, но никуда не доехали, не дошли, не долетели и не доплыли. Потому что по дороге соскучились по своему родному двору и вернулись обратно - кто на самолёте, кто на поезде, кто на трамвае, кто на метро, кто на троллейбусе, кто на пароходе, а кто пешком. Вернулись и сказали друг другу хором:
      - Самолёт - хорошо, пароход - хорошо, и трамвай - хорошо, и метро - хорошо, и троллейбус тоже вроде неплохо, а поезд - вообще отлично, но дома - лучше!
     
     
      В это время в Проходной двор на самолёте прилетела какая-то птичка.
      - Наверное, это страус, - говорит Катя-Вася. - Похож.
      - Страус большой и летать совсем не умеет, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - А этот маленький и летает. Это не страус, а попугай.
      Дыня Таня говорит:
      - Попугаи яркие и красивые - зелёные, красные, голубые. А этот не яркий, а весь какой-то коричневый. Может, это пингвин?
      - Пингвины нарядные, - говорит укроп. - В белых рубашках и чёрных смокингах. А этот как будто в домашнем старом халате. Наверное, он колибри.
      - Колибри ростом с осу, - говорит свёкла Фёкла. - А этот ростом с маленькую ворону.
      - А может, это маленькая ворона? - говорит Подозрительный помидор. - Давайте спросим у неё самой.
      - Ну наконец-то, - сказала птичка и достала свои документы: свидетельство о рождении, справку из поликлиники и проездной на метро за ноябрь прошлого года.
     
     
      С тех пор у колбасы Ванессы появилась привычка - считать ворон. Ещё она считала сорок, воробышков, галок, синиц, страусов и пингвинов. Проще всего было считать птиц-секретарей. Раз - и всё. Потому что птицы-секретари залетали в Проходной двор очень редко.
      Потом колбаса Ванесса стала считать верблюдов, слонов, жирафов и бегемотов. Когда бегемоты закончились, Ванесса принялась считать тушканчиков и морских свинок. Их тоже накопилось довольно много. Когда Ванесса досчитывала земляных червяков, появились какие-то люди в очках и с большими портфелями.
      - Дорогая Ванесса! - сказали люди с портфелями и в больших очках. - Вы сосчитали всех птиц, зверьков, жуков, червяков и бабочек, живущих в самом проходном дворе нашей страны. Академия наук вручает вам за это золотую медаль Заслуженного Считальщика всех животных имени Пржевальского. Ура!
      - Ура! - сказала Ванесса. - Раз, два, три, четыре, пять!
      И сосчитала больших учёных из Академии.
      - А все свои золотые медали, - сказала она, - Считальщика всех зверей, Считальщика всех лесов, полей и рек и Считальщика всех времён и народов - я сосчитаю завтра как только проснусь с первым, вторым и третьим лучами солнца!
     
     
      Но утром, когда колбаса проснулась, в Проходном дворе случилось землятрясение.
      Потому что свёкла Фёкла выронила из рук утюг.
      А дыня Таня выронила из кармана арбуз.
      А Подозрительный помидор выронил из окна будильник.
      А Катя-Вася уронил на пол редиску Ларису Львовну.
      А редиска Лариса Львовна уронила слезу из глаза.
      А с дерева бухнулся жёлтый листик, и с неба на землю рухнула дождевая капля.
      Земля подпрыгнула от такой неожиданности, ударилась о луну и оставила на ней вмятину.
      - Руки как крюки, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Всю луну изуродовали.
     
     
      - Фот именно, - сказала дыня Таня с набитым ртом. - И к тому же ф доме ни куфка флеба.
      И она отправилась в булочную за хлебом, но обратно не возвратилась. Она всегда ходила в булочную за хлебом, но обратно не возвращалась.
      Все спрашивали у всех:
      - Вы не видели нашу Таню? Она отправилась в булочную за хлебом, но обратно не возвратилась.
      - Нет, - отвечали все. - Мы не видели, как она отправилась в булочную за хлебом. И не видели, чтоб она возвращалась.
      Ну а дыня действительно отправилась в булочную за хлебом и даже несколько раз уже пробовала вернуться. Но всякий раз возвращалась одна, без хлеба.
      - Куда бы он мог деваться? - думала Таня с набитым ртом и стряхивала с себя крошки. - Может, он зазевался и потерялся где-нибудь по дороге?
      И она сразу же бежала в булочную за хлебом, но обратно не возвращалась.
      - Если она ещё раз отправится в булочную за хлебом и ещё раз не возвратится, - сказали друг другу Фёкла, Ванесса и редиска Лариса Львовна, - мы сами отправимся в булочную за хлебом и возвратимся с Таней или хотя бы с хлебом.
      Тут неожиданно откуда-то возвратился Подозрительный помидор. Без хлеба, но вместе с дыней.
      - Ну вот что, Таня, - сказали Фёкла, Ванесса и редиска Лариса Львовна. - Мы сами сегодня отправимся в булочную за хлебом. И сами проводим его до дома.
      - Отлично! - сказала Таня. - А я тогда побегу за сыром и молоком. Им тоже нужно показать дорогу домой.
     
     
      - Что-то про укропа давно ничего не слышно, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Как он там поживает?
      А укроп Перикл всё это время искал себя. Он повсюду себя искал - и в чулане, и за шкафом, и под кроватью. Но никогда почему-то не находил. И на заборе нет, и на свалке, и даже в ящике письменного стола, там Перикл тоже не попадался.
      "Куда же я подевался? - думал укроп. - Может быть, я вон там, за кустами?"
      А за кустами сидел и разглядывал на земле траву Катя-Вася.
      - Попался! - говорит укроп Кате-Васе. - Вот он я! Катей-Васею притворился!
      И как схватит за ногу Катю-Васю.
      А мимо проходила редиска Лариса Львовна.
      "Наверное, Катя-Вася - это всё-таки Катя-Вася, - подумал укроп Перикл. - А я - это редиска Лариса Львовна!"
      Подбегает к редиске и говорит:
      - Признавайся. Ведь ты на самом деле не ты, а я.
      - Глупости, - строго сказала редиска Лариса Львовна. - Я не укроп, а редиска Агнесса Павловна. То есть, тьфу, Агнесса Михайловна… в общем можно просто Марина.
      - А где же тогда укроп? - говорит укроп.
      - Вот, - строго сказала Лариса Львовна и показала на какого-то маленького жучка.
      - Так я и знал, - огорчился укроп Перикл. - Я маленький и по большому счёту ненужный. А Вселенная велика, и звёзды на меня, как всегда, ноль внимания…
     
     
      А колбаса Ванесса как раз в это время считала на небе звёзды.
      - Один миллион, два миллиона, три миллиона, четыре миллиона. Сбилась, - терпеливо считала Ванесса и начинала снова и снова.
      Когда она сбилась в один миллиард двадцать четыре миллиона пятнадцать тысяч семьсот тридцать первый раз, колбаса Ванесса сказала:
      - Ох уж мне эти звёзды! Наверное, их лучше считать не в штуках, а в килокактусах или же в мегафикусах.
      И она быстро сосчитала звёзды на небе - все 25 килокактусов и 47 мегафикусов.
      "А Вселенная не так уж и велика, - подумал укроп Перикл. - И я хоть и маленький, но кому-то всё-таки нужный. Вон та небольшая звёздочка на краю неба, 17-килокактусная по счёту, кажется, мне подмигивает".
     
     
      А утром, когда звёзды погасли, в небе над Проходным двором появилась радуга.
      Подозрительный помидор посмотрел на небо и говорит:
      - Мой любимый цвет - красный.
      Дыня Таня, глядя на радугу, говорит:
      - Оранжевый - лучше всех.
      Катя-Вася посмотрел на радугу и сказал:
      - По-моему, жёлтый цвет красивей всех остальных.
      - А мне зелёный нравится больше, чем все другие, - говорит укроп, задрав кверху голову.
      - Лучше всех голубой, - говорит почтальон. - Посмотрите, какой красивый!
      - А мне больше синий цвет по душе, - сказал водопроводчик и стал любоваться радугой.
      - Нет, фиолетовый - просто прелесть! - сказала Фёкла и посмотрела на радугу через стёклышко.
      - А я люблю серо-буро-сине-малиновый с тёмно-вишнёвым оттенком в красную крапинку и в зелёную клеточку с жёлтенькими цветочками, - сказала мечтательно баба Люба. - Но таких ещё не показывали ни разу.
      - Я сейчас, - сказал тогда Катя-Вася и залез на чердак, а потом на крышу.
      С крыши он подрисовал радуге восьмую полоску - такого цвета, который так нравился бабе Любе.
      Но пока рисовал, радуга выветрилась и размылась, а серо-буро-сине-малиновая полоска с тёмно-вишнёвым оттенком в красную крапинку и в зелёную клеточку с жёлтенькими цветочками так и осталась в небе над Проходным двором.
      - Это след от самолёта, - говорят некоторые.
      - Это наша галактика Млечный путь, - говорят другие.
      - Это дым из трубы фабрики по производству суперфосфата из тетранитрогидрата, - говорят третьи.
      А баба Люба улыбается на это и говорит:
      - Нет, это мечта у меня такая пёстренькая.

[в пампасы]