Повзрослеть человек не успевает.
      Жизнь слишком короткая.
      Человек успевает только научиться - ходить не падая, есть не пачкаясь, самостоятельно ездить в метро, не плакать, когда больно или страшно, курить, убивать, притворяться, врать...
      Человек не успевает измениться. Он успевает только сильно устать от обманутых надежд. Все люди - дети. Одинокие дети, затаившие свои смешные детские мечты, которым никогда не сбыться.
      И какая разница - сорок лет или семь?
      Но это всё так, к слову...

Л ю д и :

Н и к
П а ш т е т
С к р и п к а

 

Самый край города, окраина или ближайший пригород, откос, спуск к реке, к маленькой речке. Старые черные ивы низко наклонились над тёмной водой. Крапива и осока. Узкая полоска песка. Заброшенная лодочная станция. Лежат дырявые лодки.
      У воды сидит П а ш т е т, человек лет восьми. Он ест арбуз. Очень сильно занят делом. Он по уши весь в арбузе. Сёрбает, хлюпает и урчит от удовольствия. Ему хорошо.
      Приходит Н и к, человек лет десяти или одиннадцати. У него птица, ручная сойка. Он гладит её. Сойка смотрит черными глазами.
      Н и к садится на траву. П а ш т е т с набитым ртом, неясным мычанием и гостеприимным жестом приглашает Н и к а угощаться. Н и к опускает сойку на траву. К сойкиной лапке привязан длинный кожаный шнур, конец его намотан на руку Н и к а.

Н и к (кивает удовлетворённо). Загадал. (Вытирает руки и губы.)
П а ш т е т. Что - загадал?
Н и к. Желание.

Паштет не понимает.

Н и к. Первый раз арбуз ел. В этом году первый раз.

Паштет не понимает.

Н и к. Когда ешь что-нибудь первый раз в году, надо загадать желание. Сбудется.

Паштет снова набрасывается на арбуз.

П а ш т е т (бормочет, приговаривает). Стать красивым, как пацан из рекламы "Дирол-Кидз"... Чтобы в телевизоре побывать... Куртку как у лётчика... Подружиться со Шварценеггером и на машине с сиреной и мигалками - в Африку... (Помолчав.) А главное - чтобы все собаки были пуленепробиваемые...
Н и к. Когда загадываешь, вслух говорить нельзя. Не сбудется.

Паштет умолкает и опять ест арбуз, загадывая свои желания молча. Когда желания кончаются, Паштет вытирает лицо и руки.

П а ш т е т. Надо было ещё про перке загадать. В прошлом году перке делали - так мне всю руку разнесло, потом в школу долго не ходил, хорошо... Ешь ещё. А то вдруг ты неправильное желание загадал...
Н и к. Я правильное загадал.

Помолчали.

Н и к. Откуда арбуз-то?
П а ш т е т. Машину разгружать помогал, бесплатно дали.

Ник взял сойку на руки. Паштет протянул было ладонь, чтобы погладить птицу, но Ник птицу загородил.

Н и к. Сам поймай и свою гладь.
П а ш т е т. А где ты поймал её?
Н и к. В лесу.
П а ш т е т. В каком?
Н и к. В тёмном.
П а ш т е т. Нет, там (показывает рукой вдаль) или там?
Н и к. Там.
П а ш т е т. Но там не тёмный лес.
Н и к. Тогда - там.
П а ш т е т. А там совсем нет леса. Там - бывший лес. Его уже срубили под дачи. Значит, ты поймал её в бывшем лесу?
Н и к. Отвянь.

Опять помолчали.

П а ш т е т. А как ты её поймал?
Н и к. Я сказал ей: эй, птица! ну-ка пошли. Я познакомлю тебя с таким классным парнем, по имени Паштет, а по прозвищу Павля. И она тут же всё бросила и побежала сюда спортивной рысью.

Паштет улыбается.

П а ш т е т. А где она у тебя будет жить? А что она у тебя будет есть? А что ты с ней делать будешь?
Н и к. Зажарю и съем.

Паштет смеётся, а потом на всякий случай спрашивает.

П а ш т е т. Шутка, да?

Ещё помолчали.

П а ш т е т. Слушай, а собаки могут куда-нибудь пойти?
Н и к. Куда пойти?
П а ш т е т. Ну, в ад или в рай?
Н и к. Собаки?
П а ш т е т. Надо было загадать, чтобы собаки, которые вдруг не успели стать пуленепробиваемыми, пошли в рай.
Н и к. Все собаки всегда идут только в рай.
П а ш т е т. В собачьем раю, наверно, всегда лето. Полно лечебной травы и все люди - добрые.
Н и к. В собачьем раю вообще нет людей, ты что!
П а ш т е т. Слушай, а давай отпустим птицу...

Ник смеётся. И смотрит на часы.

Н и к. Ага. Я её как раз для этого поймал.
П а ш т е т. Слушай, давай её как-нибудь назовём?
Н и к. Ага, Кешей. Или нет - Гошей. Что она, попугай?
П а ш т е т. Нет, не попугай.

Ник растянулся на траве и вдруг во всё горло заорал что-то такое напевное, протяжное, разудалое и без слов. Одни только гласные - а, э, о, у... Что-то такое у него получилось, похожее на грузинское пение.

П а ш т е т. Совсем, что ли?
Н и к. Это песня.
П а ш т е т. У меня в ухе от твоей песни зачесалось.
Н и к. Она очень красивая.
П а ш т е т. А какие в ней слова?
Н и к. Ты всё равно не поймёшь.
П а ш т е т. А ты понимаешь?
Н и к. А то!
П а ш т е т. В этой песне вообще нет слов. Только буквы.
Н и к. Это песня про ночную дорогу. Как человек едет по ночной дороге, а вокруг тишина. Тепло-тепло. И море совсем рядом. Это песня про ночную дорогу, точно. (Помолчал.) Где новые дачи строят, там чёрные какие-то работают, они вчера вечером, после работы, у костра ужинали и пели эту песню. Красивая.
П а ш т е т. Мой папа говорит, всех чёрных передавить надо.
Н и к. Твой папа на женском велосипеде ездит.
П а ш т е т. А у твоего папы руки трясутся. Я видел. Сидит, курит, и пепел прямо в чашку с чаем сыпется. Твой папа ничего починить не может, у вас все замки сломаны и кран течёт. И вообще он к вам за всё лето два раза приезжал. Папа называется...

Ник не спеша встаёт и смотрит сверху вниз на Паштета. Паштет ждёт нахлобучки. Но руки у Ника заняты птицей. Он держит её в руках.
      Неожиданно поодаль, за деревьями, там, где дачные дома, слышится, как играют на скрипке.
      Ник не дерётся с Паштетом, просто смотрит на него сверху вниз и говорит, декламирует, как стихотворение.

Н и к. Мой папа... Мой папа самый папский папа из всех пап. У него самые синие глаза. И самые кудрявые волосы. Самая большая, самая пушистая борода. Он быстрее всех ездит на самых-пресамых крутых и машинистых машинах. А уж на рыбалке ему всегда попадаются самые толстые рыбы. Скоро мой папа приедет и разберётся со всякими там, которые говорят, что он ничего не умеет... И заберёт меня, и мы поедем на море.

Паштет задумчиво молчит.

П а ш т е т. А твой папа в телевизор может провести?
Н и к. Легко! Только тебя всё равно нельзя по телевизору показывать. Потому что у тебя перке неправильное.

Помолчали.

П а ш т е т. А англичане?
Н и к. Что - англичане?
П а ш т е т. Могут они пойти в рай? Надо, чтобы принцесса Диана пошла в рай, а не в ад.
Н и к. Да успокойся ты.
П а ш т е т. Всё-таки она же принцесса...

Опять помолчали.

П а ш т е т. Отпусти птицу.
Н и к. Паш, как твоя фамилия?
П а ш т е т. Шмелёв.
Н и к. А я думал - Задолбалов твоя фамилия. Или Грузилов?

Ник посмотрел на часы.

Н и к. Ты в этот заброшенный дом лазил?
П а ш т е т. На откосе? Не-а.
Н и к. Ты и вправду паштет какой-то, Павля. Я только первое лето тут торчу, а уже лазил, а ты всю жизнь живешь, и не лазил. Полезли?
П а ш т е т. Да ну...
Н и к. Боишься, что ли?
П а ш т е т. Просто неохота.
Н и к. А ты знаешь, почему этот дом такой?
П а ш т е т. Конечно!

Паштет рассказывает наизусть историю из местного детского фольклора.

П а ш т е т. Раньше в этом доме жил один парень. Раз он пошёл на войну, а невеста не дождалась. Замуж вышла. Приходит он с войны без ноги, на одной, значит, ноге, и невесте говорит: "Что ты, я на тебя совсем не обижаюсь". А сам стал знакомиться с другими девчонками и приглашать к себе в гости. Усаживал их в кресло, заводил песню "Девушка мечты", а сам тихо нажимал на кнопочку, кресло прихлопывало девчонку насмерть, и он делал из них пирожки и продавал на рынке в микрорайоне. И никто ничего не знал, только однажды он познакомился с девушкой, у которой было кольцо с зелёным камушком, и потом этот камушек нашли в пирожках. Тогда его поймали и дали ему десять лет расстрела. Но каждую ночь в доме слышится стук. Это скачет по дому Чёрная Нога.

Паштет замолчал и перевёл дыхание.
      За деревьями перестали играть на скрипке.
      Ник смеётся.

Н и к. Тише-тише, едет крыша! Это всё из-за фабрики. Ядовитая у вас фабрика. Поэтому все вы тут такие, верите про какие-то чёрные ноги, и папы ваши на женских велосипедах разъезжают. На самом деле раньше это был дом графа. Графа Обожалова. Поэтому и посёлок ваш - Обожалово. И фабрика тоже была графа, только она делала не лаки и краски, а бенгальские огни. Потом пришли красноармейцы и отрубили графу голову. А потом пришли белоармейцы и повесили красноармейцев на старом дубе. Но тут пришли черепашки ниндзя и повесили всех белоармейцев. И от этого дуб больше никогда не цвёл, а остался чёрным навсегда. Потом пришёл Робокоп-два и всех победил. А в доме графа сделали клуб и кинотеатр. Собрались встречать новый год, а в самую глухую полночь видят - старый граф вышел в зал, идёт и кланяется, а вместо шляпы - голову в руках держит.

Помолчали. Паштет капитально задумался.

П а ш т е т. А крови много было?
Н и к. Какой крови?
П а ш т е т. Когда графу голову оторвали? Я вот однажды сам себе зуб вырвал, столько крови вытекло...

Паштет умолкает и глядит в сторону заброшенного дома.

Н и к. Да брось, Паштет, нет там никого, просто дом заброшеный, и воняет сильно...

Паштет молчит. Ник смотрит на часы.

Н и к. Что ты, Паштет?
П а ш т е т. Думаю. Что тебе совсем не нужна эта птица. Её надо отпустить. А то, что ты её пожаришь - ведь это ты так шутишь.
Н и к. Лучше я продам её за миллион рублей.
П а ш т е т. За миллион рублей - это слишком дорого.
Н и к. Хорошая птица должна стоить дорого.
П а ш т е т. Лучше просто за миллион. Это дешевле.
Н и к. Ладно.
П а ш т е т. Но лучше всё-таки её отпустить.

За деревьями опять заиграли на скрипке.

Н и к. Ну и отпусти. На, отпускай. На!

Ник протягивает Паштету птицу. Паштет чуть было не взял её в руки, но Ник проворно отскочил от него и засмеялся. Паштет гоняется за Ником по берегу. Птица в руках у Ника хлопает крыльями и кричит.
      Устав, Паштет грустно садится на траву спиной к Нику. Некоторое время Ник смотрит на него, потом подходит к Паштету, кладёт руку ему на плечо. Паштет дёргает плечом, сбрасывая руку Ника. Ник садится рядом.

Н и к. Ладно, не обижайся. Ну не обижайся, пожалуйста. Хочешь, подержи её. На, возьми.

Ник передаёт птицу Паштету. Паштет и Ник разглядывают и голубят птицу.

Н и к. Такая красивая! Тёплая и как шёлк.
П а ш т е т. Раньше я никогда не дотрагивался до птицы. Может, мне загадать желание?
Н и к. Загадай!
П а ш т е т. От птицы оно обязательно сбудется... (Замирает с птицей в руках.)
Н и к. Только про телевизор не загадывай. Ты посмотри, какие у неё глаза... А крыло - бело-чёрно-сине-серо-рыжее. Ты бы хотел такую?
П а ш т е т. Ещё спрашиваешь!
Н и к. И я бы, конечно, хотел. Я бы придумал ей самое красивое имя. Но она - не моя. Она - заложница.

За деревьями смолкла скрипка.

П а ш т е т. Как это?
Н и к. Как по телевизору. Хватают заложников, а потом требуют выкуп. Я захватил заложника - птицу. Знаешь, на новых дачах такой гунявый живёт, Гришка? Я знал, что у него ручная сойка. Прихожу как будто позвать его картошку на костре печь, а он по математике сидит занимается. Я взял сойку и унёс. Он даже и не чухнулся. А потом я ему позвонил и велел сегодня принести на берег выкуп. Кучу денег! На море можно будет поехать!
П а ш т е т. А если он не принесёт?
Н и к. Значит, я опять не поеду на море.
П а ш т е т. А с птицей?
Н и к. Не знаю. Надо будет его как-то пугнуть. Может, ощипать её у него на глазах, а?
П а ш т е т (испуганно). Шутка, да?

Ник молчит.

П а ш т е т. Раньше было можно за земляникой в дальний лес сходить. А теперь там тоже что-то построили...
Н и к. Ну и не грусти. Всё равно ягоды - радиоактивные.
П а ш т е т. Раньше ещё змея на поле запускать можно было. А теперь поле заасфальтировали. Чтобы ярмарка была продовольственная.

Помолчали.

П а ш т е т. Ник, а как ты думаешь - Африка на самом деле есть?

Ник не отвечает.

П а ш т е т. Её по телевизору показывают и на картах рисуют... Значит, есть?
Н и к. Ты лучше не верь. Пока сам своими глазами не увидишь.

По тропинке к реке осторожно спускается девочка. Она везёт очень красивый навороченный велосипед.
      Ник и Паштет смотрят на неё.

П а ш т е т. Это она на скрипке играет. На новых дачах живёт.
Н и к. Тоже мне... Скрипка...

Ник с птицей в руках залезает на старую иву, удобно устраивается на широком стволе, как в кресле.
      Скрипка, приближаясь, зовёт.

С к р и п к а. Мальчик! Мальчик!
Н и к. Ещё не хватало... Скажи ей, что я - глухонемой.

Скрипка спешит, тропинка бежит вниз к реке, велосипед быстро катится, позвякивая своими железками. Остановившись на берегу, Скрипка кладёт велосипед на траву, поднимает голову, смотрит на Ника на дереве.

С к р и п к а. Мальчик, мальчик! Ты - Коля?

Тишина. Паштет таращится на Скрипку. Она в длинном платье и с серёжками в ушах. Долгая пауза.

Н и к. Девочка, девочка. Жёлтая тётя идёт к твоему дому!
С к р и п к а. Мальчик, ну ведь ты же Коля?
Н и к. Коля - это он. (На Паштета показывает.) А дальше что?

Скрипка обращается к Паштету.

С к р и п к а. Мальчик, меня прислал Гриша. Его совсем заругали. Папа говорит, что не даст никаких денег на какую-то там ерундовую ручную сойку. А тебя, сказал Гришин папа, он отправит в лесную спецшколу...
Н и к. А кто он такой - Гришин папа? Полицейский?
С к р и п к а. Генеральный директор.
Н и к. Значит, наоборот, бандит...
С к р и п к а. А Гришина мама уехала в Индию за просветлением...
Н и к. Послушай, Скрипка.

Девочка умолкает.

Н и к. Ну что ты ему рассказываешь? Он ведь глухонемой. Ты не спеши, говори помедленней, я ему буду знаками переводить. Ну, давай. Начали.
С к р и п к а (старается говорить медленно и громко). Грише не дают денег, чтобы выкупить сойку. Если бы мама была, тогда другое дело, но мама уехала в Индию, у неё там духовный учитель...

Ник, стоя на бревне, кривляется, стараясь изобразить то, о чём рассказывает Скрипка.
      Паштет просто помирает со смеху.
      Скрипка умолкает. Пауза.

С к р и п к а (Нику). Мальчик, правда, ведь Коля - это ты? Я тебя помню. Ты однажды приходил к Даше, она рядом со мной живёт. У неё кот на ёлку залез и не мог слезть, а ты пришёл и снял. Ты меня не помнишь, а я помню тебя. Мы ещё потом говорили, как ты ловко по деревьям лазаешь. Ты - Коля!
Н и к. Я - Ник! Моё имя - Ник! Меня так зовёт мой папа. И никакой я не Коля.
С к р и п к а. А по-моему, Колей быть гораздо лучше, чем Ником.
П а ш т е т. А я бы хотел, чтобы меня Уинстоном звали.
Н и к. Скажи ещё, чтобы тебя звали Мальборо Лайтс.
П а ш т е т. А в лесную спецшколу - это куда?
Н и к. Это в такую школу, где на завтрак делают укол, на обед дают таблетки, а на ужин и укол и таблетки.
П а ш т е т. А на полдник?
Н и к. Там не полдничают.
С к р и п к а. Если ты хочешь, чтобы тебя звали Ником, я буду звать тебя так, пожалуйста. Как ты хочешь. Ник, отдай нам, пожалуйста, сойку. Я пришла вместо Гриши, потому что он мой друг детства, и он тебя боится. А я не боюсь. Гриша ужасно нервный, ему три раза в день дают какие-то шарики от нервов, и ещё на ночь в глаза капают. Его нельзя огорчать. А эту сойку он подобрал совсем птенцом, вылечил, вырастил, и она понимает сорок слов. Он её ужасно любит, и я тебя очень прошу, отдай нам сойку, а сам возьми велосипед. Это очень хороший велосипед. Смотри.

Поднимает велосипед.

С к р и п к а. Ведь восемнадцать же скоростей! А гудок послушай какой...

Нажимает клаксон, слышится простая мелодия, весёлая и задумчивая одновременно.

Н и к. Ненормальная какая-то! Ну куда мне велосипед? Да ещё с таким гудком? Я что, грудной? Или из дурдома? Что я, на этом велосипеде на море, что ли, поеду?
П а ш т е т. А что? Точно! Надо ехать берегом реки. Потом она расширится. Начнут ходить пароходы. И на попутном пароходе мы доберёмся до моря.
Н и к. Какие ещё "мы"? Причём тут "мы"? Я поеду на море с папой. Ему уже давно пора на море, только денег всё время не хватает. Можно взять с собой и маму. Она ведь хорошая, просто на море давно не была. Мы поедем на море вместе. И там всё будет хорошо. Мы уже однажды были на море. Давно-давно. Я был маленький. Но я точно помню. Я помню, что там всё было хорошо.
С к р и п к а. Коля, то есть, Ник. У нас с Гришей нет денег. Совсем, совсем нет. Я могу, конечно, пойти на автобусную остановку играть на скрипке, но там совсем мало народу, и не соберёшь денег на море.
П а ш т е т. А трудно учиться на скрипке?
С к р и п к а. Ничего. Я привыкла, ничего.
П а ш т е т. Ты на новых дачах живёшь?
С к р и п к а. Ага.
П а ш т е т. А ты по телевизору когда-нибудь выступала?
С к р и п к а. Что?
П а ш т е т. Я говорю, когда из телевизора на всех смотришь, далеко видно? И Африку, наверное, можно увидеть из телевизора?

Скрипка пожимает плечами.

П а ш т е т. А ты телевизор вообще любишь?
С к р и п к а. Телевизор?
П а ш т е т. Я телевизор сильно люблю. Там люди весёлые, добрые, включаешь - как будто они со мной всё время разговаривают, только никогда на меня не орут... Там у них вообще так хорошо, в телевизоре...

Скрипка пожимает плечами.

П а ш т е т. А в ты какой школе учишься?
С к р и п к а. Я в Англии учусь.
П а ш т е т. Как же ты каждое утро туда ездишь?

Ник смеётся.

С к р и п к а. Я там прямо и живу.
Н и к. Паршиво, небось, в Англии-то? Англичане - злыыыыые... Домой, небось, охота?
С к р и п к а. Вечером. Если только вечером. А так - ничего. Я скоро привыкну. Я привыкну, ничего. Ник, покажи мне, пожалуйста, птицу. Гриша просил посмотреть, как она там.

Ник показывает Скрипке сойку издалека.

Н и к. Передай своему нервнобольному Грише, что птичка чувствует себя хорошо. Но если завтра утром не будет выкупа, я её зажарю.
С к р и п к а. Ты не зажаришь.
Н и к. Увидишь.
П а ш т е т. Он может, он однажды бабочку на спор проглотил. Капустницу.
Н и к. Потом три дня рвало, есть ничего не мог, чуть коньки не отбросил.
С к р и п к а. Ник. Не обижайся. Но я тебя не боюсь.
П а ш т е т (Скрипке). А тебе когда-нибудь перке делали?
Н и к (подражая кому-то, виденному в кино). Наш разговор несколько затянулся. Короче. Если сегодня ночью мне не принесут выкуп во-он туда, в заброшенный дом, то я пришлю нервному Грише голову его птички.
С к р и п к а. Так когда же - утром или ночью?
Н и к. А ты что, первый раз слышишь, что утро и ночь - одно и тоже? Не знаю, как там у вас в Англии, а у нас утро это и есть ночь.

Ник встаёт во весь рост и ногами раскачивает широкий ствол ивы.

Н и к.   Однажды мой папа пришел домой поздно.
      Я уже лёг спать.
      Он вошёл ко мне в комнату и сел, не раздеваясь.
      И стал разговаривать со мной.
      Но я отвернулся к стене.
      Я обиделся, что он пришёл так поздно, а мама весь вечер сердится.
      Была зима.
      Его пальто пахло мокрым снегом и сигаретами.
      Вдруг он сказал: "Не сердись на меня, Никол. Смотри, что у меня есть".
      И он показал мне парусник. Чёрный парусник с белыми парусами. Совсем как настоящий.
      Я спросил: "Откуда?"
      И он сказал: "Подарили. Один очень хороший человек. Это - испанский линейный корабль "Сантисима Тринидад".
      И мы стали рассматривать корабль и говорить о море.
      И когда он трогал корабль и говорил об очень хорошем человеке, у него было такое доброе лицо, какого я у него никогда раньше не видел.
      Я обернулся и увидел, что мама стоит в дверях и смотрит на нас.
      А наша мама очень ловкая и прыгучая. Она акробатикой занималась.
      Она схватила корабль и выбросила в форточку.
      Было совсем темно, но я видел, как он утонул в сугробе.
      Я видел это.
      И мой папа ничего не сказал. Только провёл по лицу ладонью сверху вниз. Вот так.
      Вышел на кухню и закурил.
      И когда утром я уходил в школу, он всё ещё сидел и курил.
      Я спросил его: "Ты что, всю ночь тут сидел? Ведь уже утро".
      "А утро это тоже ночь, - сказал он. - Утро это часть ночи. Самая тёмная часть".
      Тогда мама собрала сумку и сказала: "Пойдём отсюда, сынок. Не надо мешать папе. У него сейчас важный разговор".
      Я спросил: "С кем? Ведь он молчит".
      И мама сказала: "С самим собой. С самим собой договориться не может".
      И мы пошли жить у друзей.

Паштет рассматривает велосипед. Помолчали.

С к р и п к а. Ник. Не обижайся. Но я тебя почему-то не боюсь.

Паштет нажимает клаксон. Трогательная простая мелодия.

П а ш т е т. Музыка, как на Новый год. (Смотрит на Скрипку и вдруг спрашивает.) Можешь сыграть для меня на скрипке? Мне никто ещё никогда на скрипке не играл.
Н и к. Что она её, с собой, что ли, носит?
С к р и п к а. Я тебе сыграю. Только потом.
Н и к. Лучше она для тебя спляшет. Эй, Паштет! Ты в цирке никогда путём не был? И когда в школу артисты приезжали, тоже болел как назло? Вот. Сейчас увидишь выступление акробатов и канатоходцев. Ты же смелая, Скрипка. Ты ничего не боишься? Слушай. Я верну тебе сойку бесплатно. Если ты спляшешь для моего друга. Вот на этом стволе над водой. Залезай и пляши. Заводи музыку, Паштет.

Велосипедная музыка. Скрипка некоторое время стоит в нерешительности, потом оглядывается на мальчиков и медленно, осторожно начинает подниматься по узкому стволу над водой.

Н и к. Только смотри не свались! Эта речка очень ядовитая. Там фабрика за плотиной... Гадость всякую сливает. Вон Паштет почему такой пристукнутый - в речке купался.
П а ш т е т. Ничего я не купался...

Музыка. Скрипка, балансируя, приближается к узкому концу ствола. Ствол качается. Скрипка стоит лицом к тому берегу.

С к р и п к а. Как здесь красиво. Осень скоро...
Н и к. Эй... Что ты там бормочешь? (Паштету.) Да выруби ты...

Велосипедная музыка выключается. Паштет и Ник молча смотрят на Скрипку. Узкий ствол качается. Долгая пауза.

Н и к. Эй ты... Тебе что, правда всё по барабану?
С к р и п к а. Здесь так хорошо. (Двигается дальше по узкому стволу.)

Опять пауза.

Н и к. Дура, свалишься! Тут один искупался - кожу потом пересаживали. Я серьёзно! Сумасшедшая... Правда, что ли, ничего не боишься?
С к р и п к а (останавливается). Здесь хорошо, здесь трава понимает по-русски... Уезжать неохота...

Пауза.

Н и к. Или жить тебе надоело?

Скрипка не отвечает. Опять долгая тишина.

Н и к. Эй ты... Ну и пожалуйста! Ну вот, видишь? На! Вот тебе твоя несчастная птица...

Отцепляет шнур от птицыной лапки. Подбрасывает птицу. Она взлетает невысоко, машет крыльями и опускается на траву. Ник хлопает в ладоши, гоняет птицу, чтобы она улетела от него подальше.

Н и к. Потому что мой папа поймает мне ещё сто таких птиц! Он скоро приедет! Вот увидите! И он найдёт поле, которое не заасфальтровали, и мы будем пускать змея. Мой папа знает, где ещё осталось такое поле. Мы запустим змея и поедем на море. Мы всё равно поедем на море, и там всё будет хорошо, как тогда, как давно, как раньше...
С к р и п к а (стоит на шатком стволе над отравленной речкой, оборачивается). Мальчик!

Скрипка и Ник смотрят друг на друга.
      Птица опускается на траву. Паштет берёт её на руки и голубит.

С к р и п к а. Мальчик, ты кому-нибудь нужен?
Н и к. Не знаю. Иди же обратно, сумасшедшая... Больная какая-то...

Ник протягивает ей руку и движется по стволу к ней навстречу.
      Скрипка смотрит на него.

С к р и п к а. Давай, ты будешь мне нужен? И ты тоже, Паштет. А я - вам. Я уеду, а вы будете меня тут ждать. Мы будем писать друг другу письма. А ещё я вам дам свою фотографию. А вы мне - свои. На память.
П а ш т е т. На память - это значит навсегда?
С к р и п к а. Точно!
Н и к. Я на фотографиях непохоже получаюсь.
С к р и п к а. На фотографиях все люди непохоже получаются.
П а ш т е т. Потому что на фотографиях они в молодости.

[в пампасы]