Жили в одном монастыре ни много ни мало, а ровным счётом триста монахов да ещё один игумен.
      Богатый был монастырь, доходы со всех сторон. И живут монахи припеваючи - пьют, едят сладко, спят долго, а работы никакой. Так хоть тысячу лет живи-не тужи.
      Прослышал про такое беззаботное приволье царь Пётр. Прослышал царь да задумался: "Как так? Весь народ да и сам я, грешный - все в трудах да заботах. Ни днём ни ночью покоя нет! А тут триста монахов да ещё один игумен как сыр в масле катаются. Ни заботы у них, ни работы. Ожирели, поди, на лёгких хлебах".
      И послал царь-батюшка гонца в тот монастырь.
      - Скажи, вестовой, тамошнему игумену такую штуку. Во-первых, приказал-де царь сосчитать звёзды на небе! Во-вторых - узнать, глубока ли земля. И в-третьих, пусть игумен сообразит, что у меня, у царя-батюшки, в голове. Сроку на всё про всё - три дня! А на четвёртый жду самого игумена с полными ответами. Коли не справится, пошлю монахов лес валить для строительства флота.
      Как получил игумен царский приказ, так запечалился:
      - Ох, ангелы небесные, пришла к нам беда неминучая!
      Собрал всех монахов и рассказал им, как жизнь вдруг повернулась плохой стороной. И монахи головы повесили, закручинились. Думали, думали - так ни до чего путного и не додумались.
      Зашёл точнёхонько о ту пору отставной солдат в монастырь. И видит - тоска да уныние, будто на Страстной неделе.
      - Чего, братие, горюете? - спрашивает. - Жили всегда без нужды, без хандры, а теперь скука во взорах.
      Тот солдат с детства на землях монастырских батрачил, знал здешние порядки.
      Монахи ему отвечают:
      - Ох, служивый, горесть подоспела! Велел царь три загадки отгадать и через три дня на четвёртый игумену с ответами во дворец предстать.
      - Какие такие загадки? - интересуется солдат. - Я дюже охоч, братие, до всяких загадок!
      Монахи едва не плачут:
      - Надобно сосчитать все звёзды на небе, выяснить до самого дна глубину земли да узнать, что у царя на уме. Это тебе, служивый, не шутки! Тошно от таких загадок!
      А солдат только посмеивается:
      - Ну, кабы был на вашем месте, сполна бы ответил царю-батюшке.
      Монахи тут же побежали на рысях к игумену в келью. Так, мол, и так - пришлый служивый берётся всё разгадать и перед царём ответ держать.
      Игумен спохватился, чуть ли не в ноги солдату кланяется:
      - Бери, любезный, чего пожелаешь, да только пособи нашему горю - научи, как царю ответить!
      А солдат и говорит:
      - Ничего мне не надо от божьих людей. Давай твою рясу. Так и быть, пойду вместо тебя с докладом.
      Обрадовался игумен, и монахи повеселели, как гора с плеч, - прислал-таки Господь заступника.
      Стали солдата угощать, потчевать:
      - Пей, ешь, православный, чего душа пожелает!
      И сами не забывали праздновать чудесное избавление. Так повеселились, что сутки-другие отлёживались.
      Но приспела уже пора к царю идти. Надел солдат поверх кафтана рясу игумена и явился во дворец, как приказано было, на четвёртый день.
      - Что скажешь, слуга божий? - спрашивает царь. - Есть ли ответы на мои загадки?
      - Так точно, ваше величество! - отдаёт солдат по привычке честь да каблуками щёлкает. - Насчитал я на небе ни много ни мало, а ровно семьсот сорок две тысячи четыреста восемьдесят девять с половиной звёзд, начиная от Луны и Солнца.
      - Да верная ли это цифирь? - усомнился царь Пётр. - Нету ли ошибки в расчётах?
      - Никак нет, ваше величество! - рапортует солдат. - Три раза считал - всё сходится, до последней половинки. Можете сами проверить!
      Почесал затылок царь-батюшка, ус покрутил:
      - Ну ладно, - говорит, - это проехали! А как дела с глубиной земли?
      - О, ваше величество! - развёл солдат руки во всю ширь. - Земная глубина крепко велика!
      - Да как же ты узнал? - прищурился царь.
      Вздохнул солдат, вроде вспоминая тяжёлую работу:
      - Ох и долго мерил, ваше величество! Родитель мой, светлая ему память, ушёл в землю ровно тридцать лет назад и до сей поры не возвратился. Значит, не иначе - крепко велика глубина земная!
      Откашлялся царь и говорит:
      - Похоже на правду. А теперь отвечай, о чём я думаю? Что у меня, у царя, на уме?
      - Помилуйте, ваше величество, что в голову царственную подглядываю! - потупился солдат. - Однако на уме у вас, вижу, такая дума: "Каков шельма-игумен молодец!"
      Растрогался царь Пётр, аж слезу смахнул:
      - Молодчага, игумен! На всё, шельма, ответы нашёл!
      - Никак нет, ваше величество! - опять щёлкнул солдат каблуками. - Вот тут-то как раз ошибка в расчётах! Приняли вы меня за игумена - настоятеля монастырского. А я - отставной солдат - только и могу по струнке перед вами стоять.
      Скинул он рясу и рассказал всю правду, без утайки. Повеселил царя-батюшку.
      Щедро наградил Петр Великий отставного солдата и назначил государственным советником по безответным вопросам.
      Ну а триста монахов и один игумен так и жили в монастыре, почти как прежде. Если того не считать, что каждое утро после молитвы на работу выходили, - немало они, с Божьей помощью, повалили леса для нужд корабельных.

[в пампасы]